Один из инструментов робота был чертовски похож на нож для резки бумаги. Выполнен, кстати, из хирургической стали.
После просьбы Хван без слов вручил его мне. Именно эту штуку, похоже, сейчас и придётся использовать. Как что пошептало, смотри-ка — хорошо, что убрала в карман.
Вин, к его огромному сожалению, старшим группы назначен не был: Уркидес, посмеявшись над его деликатным предложением, заявил в лоб:
— Вы уже один раз обделались. Нет, дружище, слушай-ка во всём Клементо. — И поставил над ними пару из другой бригады.
У Вина с братом, конечно, тут же возникли свои мысли по этому поводу — но высказывать их вслух Карлосу они поостереглись.
Клементо, вопреки опасениям, быковать не стал:
— Встретим во дворе, копы пересечься помогут. — Он многозначительно прикрыл глаза. — Рубим с копыт. Везём к себе. За пару часов должны дать результат.
— Как-то стрёмно, нет? — Вин-младший, в отличие от брата, воспринял своё подчинённое положение без негатива и спокойно включился в обсуждение. — Жилищный блок у него не из последних, наверняка же будут камеры? Из новых? С копами встретиться не хотелось бы.
На многих участках сектора видеонаблюдение время от времени подключалось напрямую к искусственному интеллекту полицейского участка (вот тебе и бардак, кстати, которого нет).
В результате, вызовы патрульных часто шли от машины на автомате и непредсказуемо.
— Копов не боимся. Пару часов в запасе имеем, — успокоил товарищей Клементо. — Либо на вызов никто не прибудет, либо приедет свой экипаж: сетка сдвинута так, что ближе всего к месту нужные люди.
— Ничего себе, — в тишине сделал вывод Вин. — Этот русский, похоже, представляет из себя что-то большее, чем говорят нам.
— Тебе не поровну? — флегматично отреагировал Рубен, напарник Клементо. — Рубим с копыт. Везём к себе, на малую базу. Пока всё закрутится, пока то-сё — пара часов по-любому пройдёт. Даже если там и есть эти камеры.
— А за пару часов мы дадим результат, — спокойно завершил старший группы.
Русский оказался не один. Вместе с ним вышагивал какой-то азиат с непонятным барахлом в контейнере за спиной.
Рубен врезал ему первому, подкрепляя удар воздействием расширения — и узкоглазый тут же свалился.
Щукин, вытаращив глаза, попытался развести базар, но отвечать ему, конечно, никто не стал.
— Рубим. Забираем. — Отрывисто напомнил Клементо, в азарте припадая на правую ногу и активируя те самые приложения концентратора.
Рубен тем временем отшагнул в сторону и назад, отрезая на всякий случай клиенту путь к отступлению.
Вин удовлетворенно ухмыльнулся: что бы ни говорили, помять дурачка ему сейчас никто не запретит. В конце концов, надо же рассчитаться за тот раз. Кстати, можно заодно выяснить: а как русский тогда возле канала таким прытким оказался?
Случайность, конечно; в иное Вин не верил. Но уточнить на всякий случай необходимо: вдруг какое-нибудь очень редкое расширение?
Может, и копированию поддаётся, чем чёрт не шутит. Арсенал не бывает лишним.
А дальше началось непонятное.
У Клементо мощность сигнала была самой большой и он, предупредив "Осторожно!", шарахнул по Щукину что было дури, подавляя даже потенциальную тень возможных гаджетов и имплантов.
От греха подальше. Слишком много страховки не бывает.
Все четверо были профессионалами, имели опыт. Разумеется, расслабляться раньше времени никто не стал.
Примерно с прохождением сигнала Вин на всякий случай зажмурился, страхуя глазной нерв: хоть били и не по нему, но…
Когда он через доли секунды раскрыл глаза обратно, Щукин, как ни в чём ни бывало, стоял на ногах.
Надо было оговорить тактику, что ли? Сейчас план казался ну слишком простым: приходим, рубим, тащим. Подвернувшийся под руку азиат не в счёт.
Клементо, поморщившись недовольно, продублировал голосом:
— Берегись!
После чего, вероятно, выкрутил расширение на максимум, потому что после второго импульса у Вина реально потемнело в глазах на секунду.
Когда туман перед носом рассеялся, Щукин словно завис в воздухе корявой молнией. В его руке что-то сверкнуло — и из шеи Клементо ударил самый настоящий фонтан.
Видимо, не стоило старшему самому подходить так близко, мелькнуло на задворках сознания Вина-старшего.
Рубен, нечленораздельно что-то проорав, бросился по прямой вперёд. Оттолкнув Вина-младшего, он попытался заехать русскому точно также, как и узкоглазому: собственный удар в сочетании с нейро-импульсом.
Щукин изобразил на ногах какое-то подобие танца и удар пришелся в пустоту.