— Например, о чем?
— Гм... — Амбер поняла, что краснеет. — О детях, например...
— О детях? — Финн смотрел крайне удивленно. — Ты что, хочешь иметь ребенка?
— Нет, я не хочу ребенка! Вернее, хочу. Но не сейчас! Хотя надеялась, что через какое-то время и тебе и мне захочется детей, если, конечно, нам повезет, и мы сможем иметь их.
Финн присел на край стола, расставив ноги в черных джинсах, и внимательно посмотрел на нее.
— Но мы не обсуждали это?
Амбер покачала головой.
— Нет. И где мы будем жить, тоже не обсуждали. На самом деле мы вообще целую вечность ни о чем не говорили. Ты так занят, что я даже вижу тебя лишь изредка, мимоходом. Как будто никакого обручения и не было. Этот бриллиантовый перстень — единственное напоминание о нашей помолвке. Да и то, пройдет время, и я, наверно, перестану его замечать.
Брови Финна поднялись так высоко, что на секунду скрылись за черными прядями взъерошенных волос.
— Амбер, не лучше ли было бы просто сесть и поговорить обо всем, что тебя беспокоит? Чего ты добилась своей выходкой?
— Когда поговорить? — огрызнулась она. — В последнее время ты занят каждую секунду. Работаешь круглые сутки. Многочасовая телефонная болтовня с Биргиттой тебе, верно, больше по вкусу. Где уж мне... — Высказав это, Амбер мысленно отругала себя за глупую ревность.
— Может, хватит? — устало спросил Финн. Она пропустила мимо ушей смысл его слов, обратила внимание только на голос Финна. Тусклый, усталый. Так хотелось посочувствовать ему, но вместо сочувствия опять получилось ворчание.
— Финн, когда ты в последний раз смотрел на себя в зеркало? Внимательно? Ты измотан до предела.
Финн прищурился.
— Предпочитаю, чтобы косметикой пользовались модели, — медленно сказал он. — Отчасти поэтому я и бросил зарабатывать на жизнь показом одежды.
— Неужели? — Амбер посмотрела на него. — А может, ты бросил работать моделью, потому что ненавидишь выслушивать чужие распоряжения? Ты предпочитаешь сам принимать решения, Финн, поскольку все знаешь лучше всех, вернее, тебе кажется, что знаешь!
— Правда?
— Конечно.
Он, не отрываясь, смотрел ей в глаза.
— Почему ты не говорила об этом раньше?
— Раньше мы были просто друзьями, и не стоило...
— Значит, мы больше не друзья? Я правильно тебя понял?
Амбер вскинула голову.
— Возможно, внешний лоск истерся, и мне очень не понравилось то, что я обнаружила в глубине.
Финн даже не шелохнулся.
— Мы слишком далеки друг от друга, Амбер, — сказал он. — Ты согласна?
И тут Амбер испугалась по-настоящему. Она оттолкнула его! Финн сидел на краешке стола, такой элегантный, безразличный и страшно далекий. «Неужели он бросит меня?» — подумала она.
Скорее нужно растопить этот лед! Амбер протянула ему руку, но Финн не взял ее, только взглянул вопросительно.
— Пожалуйста, подойди к зеркалу и взгляни на себя, — сказала Амбер.
Руку ее он так и не взял, но все же встал и последовал за ней к большому зеркалу. Комната, где они сейчас находились, предназначалась для кастинга. Зеркало отражало мельчайшую деталь, каждый лишний грамм веса, все морщинки до одной; ничто не ускользало от правдивого до жестокости взора безмолвного судьи.
Оба неподвижно постояли перед зеркалом, наконец Финн вопросительно заглянул в озабоченные голубые глаза Амбер.
— И что дальше? — спросил он.
Амбер недоуменно нахмурилась. Он что, ослеп? Или просто не хочет замечать то, что ясно как день?
— Ты видишь, какой ты бледный, Финн? Уставший? Или твои темные круги под глазами мне просто привиделись?
— Рождество на носу, — неожиданно мягким голосом сказал он. — Сумасшедшая беготня. И Джексон улетел.
Нежность Финна сразила ее наповал, губы задрожали так сильно, что Амбер пришлось прикусить их. Еще минута, и она заревет, уже второй раз за этот месяц. Пожалуй, скоро у нее войдет в привычку лить слезы по любому поводу.
— Да, я понимаю, что дел много, — как можно равнодушнее откликнулась она.
Он вздохнул, обнял Амбер и уткнулся подбородком в ее макушку.
Амбер попыталась отстраниться.
— Не хочешь, чтобы я прикасался к тебе?
Сейчас глаза Амбер напоминали темно-сапфировые звезды.
— Финн, оставь, наконец, свое дурацкое высокомерие! Ты знаешь прекрасно, как мне это нравится... и прекрасно знаешь, как я ненавижу споры и крики, короче говоря, все то, чем мы недавно занимались.
Финн отпустил ее.
— После Рождества Джексон вернется, и все изменится, — пообещал он. — Много-много тихих вечеров, только ты и я. — Финн убрал локон янтарных волос с ее щеки и улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой. Оживились даже его уставшие глаза. Интересно, что он скажет дальше? Амбер притихла и ждала. — Но не сегодня, — прошептал Финн. — Ты не забыла про вечеринку в «Продиджи»? Помнишь? Я обещал, что мы будем.