Нет, можно конечно позвать стражу и секир башка, но такое уже было — вот Безумный Король убил родителей Лианны, требовавших справедливости и что с ним случилось?
Тем более Артур Дейн погиб будем считать в честном бою. Почти. Трое на семерых. Возьмите его фамильный меч, Ваш сын сражался с честью! Хватит ли? На крайняк пройдусь ему по ушам, что Дейн мне искренне сочувствовал и лишь клятва Королевского Гвардейца удерживала его от убийства насильника — Рейгара. Надо будет расспросить Селми о Королевских Гвардейцах, насколько был близок Дейн с Рейгаром?
Насчет секса Неда с Эшарой Дейн… Ну мало ли, с кем не бывает, дело молодое. Он же её не насиловал? Если что извинимся и заплатим. Я пыталась вспомнить эту Эшару, Лианна видела её на турнире в Харренхолле. Лианна с ней не общалась, так — видела издалека. Что она за человек я не знала, на внешность — очень красивая. Тут конечно есть свои заморочки про девственность до брака. Эх, сюда бы клинику пластической хирургии с восстановлением девственности и увеличением груди, мигом бы дефицит бюджета закрыли! Но объективно говоря, эта Эшара Дейн такая красивая, что её возьмут замуж и не девственницей, и с тремя внебрачными детьми от разных мужчин. Да и папа у неё конечно не гранд-лорд, но Дейны — это один из важнейших знаменосцев Мартелов, ребята не бедные, с которыми не стыдно и Великому Дому породниться.
Я правда не понимала, что у неё там с Недом произошло. Любовь? Подростковое желание попробовать? Или она хотела заарканить себе богатого жениха? Но я надеялась, что Варрис сможет уточнить для меня, что это за люди.
Нед ходил с каждым днём всё мрачнее. Однажды вечером он решил со мной поговорить, выгнав служанок из комнат.
— Нед, что с тобой? Ты какой-то напряженный! — взволновалась я.
— Важное дело. Давай я тебе напишу, — и Нед пошел к письменному столу.
— Напишешь? Ты же со мной в одной комнате! — удивилась я.
Нед сел и стал писать. Варианты? Увольнение по собственному желанию? Хочет в отпуск? К жене? Просто по бабам? Я устал, я ухожу?
Нед закончил писать. И постучал пальцам по бумаге, чтобы привлечь моё внимание.
Там было написано: «Волнуюсь за малыша Джона. Семья это главное. Уезжаю за ним. Потом вернусь назад в столицу.»
Я застыла, пытаясь нечто сказать. Цензурных слов не находилось.
— Говорить не надо, напиши! — с этими словами Нед подал мне перо и подвинул чернильницу.
Хотелось написать нечто матом, но я написала всего одно слово: «Зачем?»
Нед на меня удивленно посмотрел и начал писать опять.
Я хотела заняться прогрессорством? Да! Но чат я не хотела придумывать!
Нед начал писать какую-то огромную простынь, что он переживает за ребенка и хочет вернуть его в семью.
Я его прервала и написала, что Джон там в большей безопасности, чем в этом гадюшнике, именуемом столицей. Нед не согласился. Я взяла наши записи и сожгла их над тарелкой с водой.
Тогда я попыталась воззвать к разуму Неда и начала новое послание.
«Давай хотя бы после Великого Совета. А то вдруг Талли обидятся и не за нас проголосуют? Ты про жену думал?»
«Нет.»
«Давай хотя бы скажем что это сын Брандона. По срокам не подходит, но можем чуть позже его привести? Ну или скажем сына Брандона плохо кормили?»
«Нет. Я не буду клеветать на брата.»
«Ну на Бенджена можно?»
«Бенджен живой. Я расскажу ему правду, он набьёт мне морду и мы помиримся. Он меня простит.» — написал он мне.
Я сожгла очередную партию записок.
«Ты дурак?» — не выдержав написала я. — «Не то время, не то место.»
«Я человек чести.» — письменно ответил мне Нед.
«Обычно после этих слов рубят голову.» — не выдержала я.
«Это не обсуждается. Я тебя просто информирую. Завтра я с минимум сопровождающих отправлюсь за Джоном Сноу, за своим внебрачным сыном. Охрану оставлю в начале пути. Жди меня назад недель через шесть-восемь, ребенок с кормилицей не сможет быстро перемещаться, да и мне надо будет следы запутать.»