Он служил в Королевской Гвардии около двух лет. Джейме всё больше разочаровывался, видя, как безумие короля растёт. В 282 году Джейме стал свидетелем сожжения заживо Брандона и Рикарда Старков, стоя у подножия Железного трона, когда отец и сын умирали. Он справился с этим «уйдя в себя», сосредоточившись на мыслях о Серсее вместо происходящих перед ним событий. Позже ему напомнил об этом его лорд-командующий, сир Герольд Хайтауэр — что он дал клятву охранять короля, а не судить его. Позже Джейме не раз советовал другим «уходить в себя», чтобы справиться с суровой реальностью и сделать ужасные вещи терпимыми.
А потом завертелось это восстание Баратеона. Пока все сражались, Джейме в это время стоял на страже во дворце.
После смерти Брандона и Рикарда Старков лорд Джон Аррен отказался подчиниться приказу Безумного короля отправить ему Эддарда Старка и Роберта Баратеона, начав войну, которая станет известна как восстание Роберта. После Колокольной битвы Эйрису стало ясно, что Роберт представляет серьезную угрозу для правления Таргариенов. Он разработал план с помощью своих пиромантов, который включал размещение тайников с диким огнём по всему городу. Идея состояла в том, чтобы сжечь весь город дотла, а не отдать его Роберту. Новый Десница, лорд Кварлтон Челстед, получивший пост после изгнания предыдущего, лорда Джона Коннингтона, лишенного титула за поражение в Колокольной битве, в конечном счете узнал о планах короля. Не сумев убедить Эйриса отказаться от своего плана, Челстед подал в отставку, швырнув на пол знаки своего отличия. За это Эйрис сжег его заживо. Поскольку король не доверял своему новому рыцарю Королевской гвардии, Джейме держали поблизости, и поэтому он все слышал и видел.
Эйрис сильно возбуждался от сжигания людей заживо, и в ту ночь, когда был сожжен Челстед, он посетил покои своей жены. Джейме и его названый брат, сир Джонотор Дарри, стояли на страже возле спальни королевы Рейллы и слышали крики, пока муж насиловал ее. Джейме тогда сказал, что они должны защищать королеву, на что его более опытный сослуживец ответил: «Поклялись, да только не от него». К тому моменту Джейме уже всерьёз задумывался, что служить Эйрису II очень плохая идея. Он, воин, аристократ, должен стоять под дверью пока король жену насилует? А где справедливость? Нет её! Чернь думает, что аристократы такие благородые, о государстве думают… Но это та же чернь, с теми же мыслями и пороками, только побогаче!
Под конец дворец внезапно посетил принц Рейгар. Вскоре после этого принц Рейгар покинул Красный замок, чтобы сразиться с мятежниками на Трезубце. В тот день, когда принц уехал, Джейме попросил принца взять его с собой чтобы сражаться, а не смотреть как король на горшок ходит! Джейме предложил вместо этого одному из рыцарей Королевской гвардии остаться рядом с королем. Рейгар отказался от этого предложения, сказав, что король держит его рядом как заложника против лорда Тайвина. Принц пообещал разгневанному и разочарованному гвардейцу, что всё изменится, когда он вернется с поля боя, и поручил Ланнистеру заботиться о безопасности Элии Мартелл и их детей. Принц не вернулся. Его убил Роберт Баратеон.
В то время как армия мятежников во главе с лордом Робертом мчалась к Королевской Гавани после смерти Рейгара у Трезубца, лорд Тайвин Ланнистер появился у ворот столицы с двенадцатью тысячами человек. Отец позже рассказал, что его главным опасением было то, что Безумный король способен убить его сына назло, а также то, что сам Джейме может сделать что-нибудь опрометчивое. Эйрис проявил своё Безумие в полном масштабе. А может быть слишком сильно нуждался в солдатах после проигранной битвы, не понимая, что надо бы ещё обеспечить их лояльность? Король послушал Великого мейстера Пицеля, — который убеждал его, что его старый Десница, Тайвин, встал на защиту своего короля. Таким образом, городские ворота были открыты армии Ланнистеров, но оказавшись внутри, Тайвин предал Эйриса и начал разграбление столицы.
Тут отец немного перебрал. Нет, отдать город на разграбление солдатам — нормальная практика, все так делают. Только отдают на разграбление город, оказавший сопротивление, а не открывший ворота без боя!