Я думала, а мы дошли до моих покоев. Но Роберт, пытаясь меня успокоить, фонтанировал идеями и предложил убить вообще всех мужеложцев!
— Роберт, зайди, пожалуйста, вместе с сиром Барристаном в мои покои. Мне надо тебе нечто сказать.
Мы зашли. Дом, милый дом. Что самое обидное — судя по царапинам на полу шкаф явно двигали, но поставили на то же место! А ещё стены имели следы оперативно заделанных дырок — искали тайный ход.
— Сир Барристан, не сочтите за дерзость, не можете вы заткнуть уши и не подслушивать? Мне надо нечто сказать своему жениху!
Барристан посмотрел на Роберта. Роберт кивнул и Барристан Отважный закрыл уши. Эх, где бы глухих в услужение найти!
— Роберт, мне показалось или ты хочешь всех… мужеложцев убить? — спросила я.
— Не показалось! Давно пора! А ещё они угрожают моей королеве!
Я присела на кресло. Логика, ты где?
К черту права человека. Да, местное средневековье гомофобно, за такое могут и убить, хотя скорее просто будут долго и со вкусом чмырить или даже выгонят из деревни. Если поймают и если ты не знатный, знати позволено больше, но лучше не афишировать. Если ты мужик за тридцать и у тебя нет детей, на тебя будут смотреть очень косо, даже если ты дворянин. Но целенаправлено геноцидом по принципу сексуальной ориентации, на памяти Лианны, никто не занимался! Роберту не терпится стать первопроходцем!
Но проблема не в этом, не в морали и этики, в эффективности! Ну сожжёт он пару десятков…сотен…тысяч… А кому от этого станет легче? Покушения на меня не прекратятся, а налоговые поступления упадут. Это не говоря про эксцесс исполнителей — какой-нибудь канонный Ренли легко откупится, а какой-нибудь честный сборщик налогов будет легко оклеветан и умрет. Это не говоря про самый банальный вопрос — а зачем? Вообще, лучший способ борьбы с геями — легализация однополых отношений. Они женятся друг на друге, но сами не размножаются и все перемрут! А сейчас — заводи жену, детей, чтобы не подозревали, представляй вместо жены любовника, иначе заклеймят позором или убьют! И самое ржачное — дети есть? Есть. А вдруг сексуальные вкусы наследуются? И вот ты уже обманул естественный отбор: гены специфических вкусов прошли фильтр естественного отбора. Меня, честно говоря, геи вообще не волнуют. А вот педофилия волнует: тут вполне нормально взять себе любовницу или любовника помоложе, а как волосы на теле начнут расти — выгнать нафиг. Объект страсти стал старый, пора менять. Но это ту вообще никак не регламентируется — жизнь слишком коротка для такого термина, как возраст согласия. Средневековье, варварство!
Но, как говорится, с правами человека здесь фальстарт. Сильно рано, за такое меня в дурку упекут.
Роберт, не разочаровывай меня! Ты даже без Серсеи находишь как облажаться и стать посмешищем всех семи королевств!
Хотя я всё поняла: этот мир находится под властью Бога Обломов. И всех, кто хочет что-то изменить в этом мире к лучшему ждет облом.
Проклятье! Но я не местная, надо мной Бог Обломов не властен! Я смогу уберечь Роберта от репутации Недостойного Короля!
— Роберт, но нельзя же во всем винить …мужеложцев! — ответила я.
— Можно, — ответили мне.
— И уж тем более нельзя убивать всех за преступление одного… — пыталась я воззвать к его разуму.
— Можно, — поправил меня Роберт.
— Роберт, ну так же нельзя! — не выдержала я.
— Как нельзя? Берешь веревку и вешаешь! — просветили меня.
— Роберт, но так нельзя! — сказала я ему.
Роберт задумался. Очевидно, что концепция защиты кого-то просто так ему не понятна. Он думал, думал… Потом изменился в лице.
— У тебя кто-то есть? Твоя служанка? Я убью её! — сообщил он мне.
Понятно. Если защищаешь гомосексуалистов, значит ты гомосексуалист. Логично, что если ты защищаешь диплом, ты диплом, а если защищаешь пингвинов — пингвин. Против вырубки лесов? Да ты дерево, руби энта!
— Роберт, нет! Как ты мог такое подумать!
— Я ещё раз потом допрошу твою служанку. Но если нет, то вообще какая тебе разница? — спросил он меня.
Так, надо думать. Похоже, альтруизм и сострадание тут не в чести. Тут можно защищать свою родню ну ли в крайнем случае некий социальный класс или народность, к которой ты принадлежишь! Хотя, что я туплю? У меня есть решение, эту карту я уже разыгрывала.
— Роберт, понимаешь, нельзя за мужеложство убивать. Потому что пострадает человек, который мне дорог!
Роберт нехило задумался. С одной стороны, Лианна может так защищать только своего любовника. Но защищать любовника перед будущим мужем глупо! А ещё у неё любовник гей? А полдня назад говорила, что любовника вообще нет!