Глава 6
– Ах, болван ты этакий! Ты что, вконец спятил? Посмотри, что ты наделал с моими красками! От них же ничего не осталось! – взмахивая палитрой и злобно глядя на Лорна, Тесса Фарли визжала как резаная.
– Вряд ли эта сторона бассейна самое подходящее место для рисования, – надменно возразил Лорн. – Особенно когда здесь снует столько народа. Так что сама виновата. И еще, заруби себе на носу – я тебе вовсе не болван.
– Ну, хорошо, кретин! – огрызнулась его двенадцатилетняя сестра-близняшка, и тут же у нее от негодования перехватило дыхание.
– Перестань, Лорн Фарли! Перестань отряхиваться! Ах ты, мерзавец! Ты испортил мои картины! Они все растеклись. Мама! Мама, скажи Лорну, чтобы он убирался отсюда, – захныкала она.
– Хочу это, – твердо объявила Линнет и, схватив большую желтую шляпу Тессы, которая лежала на шезлонге около палитры, нахлобучила ее себе на рыжую голову и победно зашагала прочь. За собой она тащила на бечевке резинового утенка и постоянно поправляла шляпу, которая все норовила соскользнуть ей на нос.
– Ах ты, непослушная девчонка, немедленно положи шляпу на место!
Убедившись, что пятилетняя сестренка не обратила ни малейшего внимания на ее приказ, Тесса закричала, не адресуясь ни к кому в особенности:
– Видели вы такое? Берет без разрешения мою шляпу. Мама. Мама… Это же совершенно испорченный ребенок. И это все вы с папой виноваты, вы избаловали ее. Нет никакой надежды.
– Задавака, задавака, наша Тесса задавака. Точь-в-точь, как Лорни-Форлорни, – пропел Гидеон Харт, пребывая в относительной безопасности посреди бассейна.
– На такие дурацкие выкрики я не реагирую, – фыркнул Лорн, растягиваясь на матрасе с «Илиадой» в руках.
– Немедленно верни мою шляпу! – завизжала Тесса, топая ногой.
– Оставь ее, ради всего святого, в покое, – послышался со стороны бассейна приглушенный голос, и на поверхности появилась золотистая голова Тоби Харта. Десятилетний паренек подмигнул своей подружке Тессе и вылез из воды, стараясь уберечь от брызг кузину и ее картинки. Ему меньше всего хотелось вызвать ее недовольство. – Ведь она же еще несмышленыш.
– Вовсе нет, – донеслось из-под шляпы.
– А чего это ты так разошлась, Тесс? Ведь это всего лишь кусок дерюги, который ты купила в Ницце на рынке, – сказал Тоби.
– Ничего себе, кусок дерюги! Это красивая вещь, и она стоила мне всех моих недельных карманных денег, Тоби Харт!
– Ну и дура, – заметил восьмилетний Гидеон.
– А ты что в этом понимаешь, Гидеон Харт! Ты такой же кретин, как и мой брат.
– Ты что, других слов, кроме «кретин», вообще не знаешь, кретинка? – Гидеон показал ей язык.
– Паршивец, ах ты маленький паршивец! – заверещала Тесса.
– А ну-ка заткнитесь оба, – устало произнес Тоби. – Слушай, Тесс, не дашь мне что-нибудь из битлзов?
– А что именно? – сразу насторожилась Тесс, жмурясь на ярком солнце.
– «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера».
– Нет, нет, только не эту. Это ведь теперь… классика. Ее подарила мне тетя Аманда и сказала, что сегодня это очень большая редкость. Она купила эту пластинку, когда мы еще не родились. Но ладно уж… Ради тебя я готова сделать исключение, так что…
– Ой, спасибо большое, Тесс, – перебил ее Тоби, и веснушчатое лицо его расплылось в улыбке.
– Можешь, если хочешь, взять ее у меня напрокат. Десять пенсов в час, – закончила Тесса с важным видом.
– Десять пенсов в час! Да это ж грабеж средь бела дня! – Тоби даже фыркнул от возмущения. – Нет уж, Тесса, благодарю покорно, я не собираюсь помогать тебе стать капиталистом.
– В этой семье все капиталисты, – чопорно произнесла Тесса.
– Черт с тобой, я поставлю что-нибудь из своего.
– Ну и на здоровье.
– Тетя Пола, тетя Пола, ваша дочь этим летом стала сущей злюкой, – воскликнул Тоби, бросая на Тессу возмущенный взгляд.
– Мам, я сниму трусики, они такие мокрые, – закричала Линнет из-под шляпы, которая чуть не целиком покрывала ее.
– Ну вот, видишь, мама, я же говорила тебе, – хихикнула Тесса. – Ей уже пять лет, а она все еще делает в штаны.
– И вовсе нет, мама, все она врет, – шляпа полетела в сторону, открывая круглое раскрасневшееся лицо Линнет.
– Тетенька Пола, можно мне съесть немного имбирного печенья? – пропищала трехлетняя Натали Харт и, не дожидаясь ответа, отправила печенье в рот.
– Мама! Посмотри, что она делает! Мочит в луже мою чудесную шляпку. А ну-ка немедленно перестань, паршивка! Кому говорят, перестань. Мама, скажи же ей. Мама! Да ты меня не слушаешь! Только попробуй бросить мою шляпу в бассейн, и я убью тебя, Линнет О'Нил. Гидеон! Достань мою шляпу. Только побыстрее, а то она утонет.
– Ладно, только это будет стоить тебе кучу денег.
Тесса пропустила это предупреждение мимо ушей.
– Погоди, дай только до тебя добраться, Линнет, – завизжала она, видя, как маленькая фигурка быстро удаляется в сторону раздевалки.
– Мама, мама, скажи Тессе, чтобы она перестала вопить. У меня уже голова разболелась, – лениво проговорил, не отрываясь от книги, Лорн.
– Тетенька Пола, Натали съела все печенье, – выдохнула Индиа Стэндиш и, поворачиваясь к кузине, добавила с укоризною, какую трудно было бы ожидать от семилетнего ребенка: – Тебя стошнит. Сильно-сильно стошнит, и поделом тебе, жадная девчонка.
– Вот, Индиа, возьми, – сказала, лучезарно улыбаясь, Натали и вытащила из кармана своего платьица надкусанную шоколадку. Тщательно обтерев, она протянула ее старшей девочке, в которой души не чаяла.
– Нет уж, спасибо! Ты совершенно замусолила ее.
– Тетенька Пола, там что-то мертвое на дне бассейна, – закричал Гидеон, выныривая и победно поднимая над головой выпачканную в иле шляпу.
– О Боже! Она совершенно испортила мою дорогую шляпу! Мама, ты слышала, что я сказала?
– Где что-то мертвое? – спросил Патрик, бросаясь на землю и стараясь разглядеть дно бассейна. – Ничего не вижу, Гидди.
– Сейчас нырну. – Гидеон, подпрыгнув над водой, как дельфин, ринулся вниз.
– А за пять пенсов «Сержанта» не дашь? – с надеждой спросил Тоби.
– За восемь, может быть.
– Нет, благодарю, госпожа Злючка. Можешь засунуть ее себе… сама знаешь куда.
– Мама, мама, смотри. Птичка. Мертвая, – закричал Патрик. – Бедняжка! Можно мы устоим ей похороны?
– Тетя Пола, пусть Гидеон выбросит куда-нибудь это отвратительное существо, – закричал одиннадцатилетний Джереми Стэндиш. – Оно воняет!
– Вовсе нет! – Гидеон метнул взгляд на кузена. – Мы ведь похороним ее, как сказал Патрик, верно, тетя Пола? Эй, тетя Пола, тетя Пола, можно мы похороним ее?
– Мамочка, а разве птичек хоронят?
– Мамочка, я хочу сухие трусики.
– Мама, посмотри, что делает Линнет. Она размахивает своими мокрыми трусами. Мама, мама, ну мама же.
– Ради Бога, Тесс, перестань орать, – не выдержал Лорн. – Ну разве можно читать Гомера, когда тебе кричат прямо в уши. Хоть бы скорее начались занятия в школе, по крайней мере от тебя избавлюсь. Ты прямо как чертова… лихорадка.
– Если папа услышит, как ты ругаешься, он тебе задаст.
– А ты, конечно, скажешь ему, госпожа Ябеда!
– Я еще никогда на тебя не ябедничала, идиот!
– От идиотки слышу!
– Не приближайся ко мне с этой вонючкой, Гидеон, иначе получишь, – пригрозил Джереми.
– Тетенька Пола! Тетенька Пола! Натали рвет. Я же говорила, что ее вырвет, – заплакала Индиа…
– Гидеон Харт! В последний раз предупреждаю тебя: держись подальше, иначе не поздоровится.
– Тетенька Пола, скажите Тоби, пусть отпустит меня. Он делает мне больно! – закричал Гидеон.
– А следующая очередь моя, – зловеще поблескивая глазами, заявил Джереми.
– Мама, мама, да скажи же им, пусть перестанут драться! – взвизгнула Линнет.
Пола отбросила книгу и вскочила в раздражении на ноги.
Она начала было сердито выговаривать детям, но голос ее потонул в раскатах грома, от которых, казалось, содрогнулась земля. Когда они утихли, Пола спросила: