Поэтому и Вове звонить не стала, чтобы зря не переживал. Если ничего нет, то рассказала бы вечером, чем развлекалась, пока он работал.
Но звонить ему пришлось.
Домой вернулась через пять дней. Могла бы и раньше, если бы анализы быстрее пришли, но раз сама всё заварила, уходить из стационара, не имея справки, что всё в порядке, побоялась.
Вова с Алёнкой, мама и Маша болтали со мной каждый день, но также я успела по разу поговорить с дядей Мишей, Мариной и Вячеславом Викторовичем, который ещё в начале предупредил, что жена его сидит рядом, так что это был звонок от обоих свёкров.
Больничный Вова брать не стал, и от маминого предложения, чтобы та взяла отгулы и приехала присмотреть за внучкой, мы отказались, приняв предложение Аллы Олеговны. Она была готова приходить утром, но муж и сам справлялся с тем, чтобы собраться и отвезти дочь в садик, а её идею, что она возьмёт ключи и будет приводить внучку из сада к нам в квартиру и готовить ей и сыну ужин, отвергла я.
Не подумайте, что я оправдываю свою стервозность и из принципа спорю со всем, что предлагает свекровь!
На момент того, как Вовка мне принялся рассказывать о предложении своей матери, я лежала в больнице ровно 24 часа. Мне было скучно, и я говорила обо всём, что приходило в голову. А услышав, что дорогая свекровь готова приводить внучку к нам и ждать с ней Вову, я пошутила, что если это продлится больше недели, нам проще будет сменить замок, чем снова отучать её пользоваться ключами от нашей квартиры.
Но муж ответил:
— Я уже забыл, что мама так чудила. Не будем рисковать, пусть Алёну к себе отводит, буду оттуда забирать.
— Это шутка. Я не против, чтобы она к нам приходила, — чуть приврала я.
— Не могу гарантировать, что она не станет свои порядки наводить и в шкафах копаться, а тебе нужен покой.
Спрашивать, как он объяснил маме, почему предпочтительнее, чтобы час после садика внучка была у неё, не стала. Не думаю, что он спихнул ответственность на меня, вероятно, сказал, что так ему будет удобней.
После моего возвращения домой соскучившаяся дочь две ночи спала в нашей постели, а на третью уже засыпающую Алёну Вова перенёс в её собственную кровать. Она нам не мешала, и планов побыть под одеялом наедине этой ночью у нас не было, но сейчас не тот период, когда на меня можно без разбора закидывать ноги в район живота, да и привыкать спать с родителями за месяц до трёхлетия девочке не стоит.
А потом ко мне пришла свекровь.
Именно ко мне, ведь был будний день, наши с ней мужья работали, а дочка/внучка находилась в садике.
Опущу описания приветствий и расскажу о том, что меня, мягко сказать удивило.
— Сохранение — это хорошо. Я лежала на сохранении. А когда пришла пора рожать, меня положили в палату с крепкой женщиной вроде тебя, — должно быть, так Алла Олеговна указала, что она тогда была молодой и звонкой, а находилась в палате с толстушкой. — Как сейчас помню, что она о себе рассказывала. Её было тридцать лет, она носила двойню, но работала до последнего, её чуть ли не смены привезли. Я ей рассказала, что меня второй раз положили, первый раз, чтобы беременность сохранить, а в этот я три недели лежала, чтобы дотянуть до срока. Она за всю беременность была на приёме только дважды, и никаких жалоб. Увезли её рожать первой, а на следующий день всё родительное обсуждало, что дети родились слабенькими, мальчик сразу умер, а девочку смогли спасти, но ещё непонятно, как она будет развиваться. Бедная женщина!
О сыновьях
Зная свою свекровь, я не спешила принимать сказанное ею на свой счёт и пугаться, что с моим ребёнком случится что-то такое же плохое, как случилось с её соседкой по палате.
— Должно быть, девчонки с самого зачатия посильнее будут.
— Я увидела, какой опасный мир вокруг, — продолжила она. — Внутри неё было два здоровых ребёнка, а как только она их отпустила, один умер, а вторая могла остаться инвалидом. И я поняла, что должна сделать всё, чтобы сохранить своего мальчика и помочь ему выстроить жизнь правильно, чтобы он был счастливым человеком.
— У вас получилось, Вова своей жизнью доволен.
А что тут ещё скажешь? Но свекровь ещё не озвучила всё, что было у неё на уме. Или на душе.
— У тебя снова будет девочка. А если бы был сын, ты бы поняла какого это. Сына будешь любить больше мужа, и тяжело принять, что он больше не нуждается в тебе и отдаляется.
Меня подмывало многое ей на это ответить.