Телеофункционализм решает эту фундаментальную проблему, преобразуя двухместное репрезентативное отношение в трехместное: обладает ли что-то репрезентативным содержанием, зависит от того, как оно используется определенной системой. Система в целом становится третьим релятом, закрепляя репрезентативное отношение в каузальном контексте. Разграничивая его таким образом, мы можем устранить симметричность, рефлексивность и транзитивность отношения изоморфии. Таким образом, мы приходим к концепции репрезентации, которая в то же время привлекательна тем, что вполне правдоподобна с эволюционной точки зрения. Телеофункционализм, как отмечалось выше, будет моим первым исходным предположением. Несомненно, он очень силен, поскольку предполагает истинность эволюционной теории в целом и интегрирует общую биологическую историю репрезентативной системы на нашей планете в объяснительную основу феноменального сознания. Тем не менее, поскольку телеофункционализм на сегодняшний день оказался одной из самых успешных исследовательских программ в философии сознания, поскольку эволюционная теория - одна из самых успешных эмпирических теорий, когда-либо открытых человечеством, и поскольку мои основные цели в этой книге иные, я не буду здесь явно отстаивать это предположение.
Следующей определяющей характеристикой ментальных репрезентативных процессов является их интернальность. Я уже указывал, что к этому утверждению следует относиться с большой осторожностью, поскольку во многих случаях интенциональное содержание ментального репрезентатума должно быть экстерналистски индивидуализировано. Если верно, что многие формы содержания фиксируются только в том случае, если, например, фиксируются физические свойства сложных сенсомоторных контуров, тогда именно пространственно внешние события помогут зафиксировать данное ментальное содержание (см., например, Grush 1997, 1998; Clark and Chalmers 1998). С другой стороны, кажется, можно с уверенностью сказать, что с точки зрения своих содержательных свойств ментальные репрезентативные состояния в том смысле, который здесь подразумевается, являются временно внутренними состояниями; они представляют исключительно актуальные состояния окружения системы. Они делают это в пределах окна присутствия, которое было функционально разработано самой системой, то есть в пределах временной системы отсчета, которая была определена как настоящее. В этом смысле содержание сознательно переживаемых ментальных репрезентаций является темпорально внутренним содержанием, но не в строго физическом, а только в функциональном смысле. Как только вы уловили этот момент, возникает интересная расширенная гипотеза: феноменальные процессы репрезентации могут быть именно теми процессами, которые также надзирают за внутренне реализуемыми функциональными свойствами системы, на этот раз в пространственном отношении. Внутренность можно было бы интерпретировать не только как свойство временного содержания, но и как свойство пространственного аппарата. Пространственная система отсчета в данном случае будет определяться физическими границами отдельного организма (это одна из причин, по которой мы должны были исключить муравейники как целевые системы). Пока что я приму это предположение в качестве рабочей гипотезы, не приводя никаких дополнительных аргументов. Оно формирует мое второе концептуальное предположение: если все пространственно внутренние свойства (в указанном выше смысле) данной системы фиксированы, то фиксировано и феноменальное содержание ее репрезентативного состояния (т. е. то, что она "делает настоящим"). Другими словами, то, что система сознательно переживает локально, с номологической необходимостью зависит от ее физических свойств. Среди философов сегодня это широко распространенное предположение. Оно подразумевает, что активные процессы ментальной репрезентации могут быть внутренне доступны только на уровне сознательного опыта, и этот способ доступа должен быть очень специфическим. Если рассматривать сознание в таком ключе, то можно, например, сказать, что феноменальная обработка представляет определенные свойства одновременно активных и исключительно внутренних состояний системы таким образом, чтобы сделать их интенциональное содержание глобально доступным для внимания, познания и гибкого контроля действий. Что значит сказать, что эти целевые состояния являются исключительно внутренними? И снова необходимо разделить три различные интерпретации "внутренности": физическую внутренность, функциональную внутренность и феноменальные качества субъективно переживаемых "nowness" и "inwardness". Интересно, что есть три соответствующих интерпретации таких понятий, как "граница системы и мира". Позже я попытаюсь предложить более четкую концепцию отношений между этими двумя концептуальными предпосылками.