Если эта общая картина верна, то галлюцинации бывают двух видов. Во-первых, сенсорные галлюцинации могут быть теми, в которых процесс "снизу вверх" выходит из-под контроля, дезингибируется или иным образом слишком доминирует, и поэтому наводняет систему артефактами представления. Второй способ, при котором система может стать перегруженной несбалансированной формой сознательного моделирования реальности, проявляется во всех тех ситуациях, когда нисходящие, генерирующие гипотезы процессы моделирования становятся слишком доминирующими и недостаточно ограничиваются текущими входными данными. Например, если процесс автономного, но топологически специфического колебания фона, о котором говорилось выше, срывается, то самогенерирующиеся паттерны могут распространяться вниз, в первичные сенсорные области. Переключение куба Неккера и целый ряд мультистабильных явлений (Leopold and Logothetis 1999) - еще один пример ситуаций, когда "ожидания становятся реальностью". Таким образом, в нашем сегодняшнем контексте человеческий мозг можно рассматривать как систему, которая даже в обычном состоянии бодрствования постоянно галлюцинирует на мир, как систему, которая постоянно позволяет своей внутренней автономной симуляционной динамике сталкиваться с текущим потоком сенсорного ввода, энергично мечтая на мир и тем самым генерируя содержание феноменального опыта.
Одно из интересных концептуальных осложнений при таком взгляде на вещи состоит в том, что существуют также феноменальные симуляции, то есть ментальные симуляции, которые переживаются самой системой в ее узких временных рамках как не относящиеся к реальной действительности. Конечно, классическими примерами являются когнитивные процессы, сознательно инициированные, осознанные мыслительные процессы. Даже такие феноменальные симуляции могут быть описаны как галлюцинации, поскольку виртуальный когнитивный субъект феноменально изображается как реальный, пока разворачивается когнитивная деятельность (см. раздел 6.4.4). Подробнее о глобальных автономных галлюцинациях, которые феноменально изображаются как симуляции, мы узнаем в разделе 7.2.5.
Давайте вернемся к концепции ментальной симуляции. Что именно имеется в виду, когда мы говорим, что SimM не является случаем RepM? Что именно значит сказать, что процесс ментальной симуляции представляет контрфактические ситуации для системы? Ментальная репрезентация может быть реконструирована как особый случай ментальной симуляции, а именно как именно тот случай ментальной симуляции, в котором, во-первых, симулянт (в рамках временной системы отсчета, определенной системой для себя) дан как репрезентант, то есть как компонент того фрагмента мира, который она функционально рассматривает как свое настоящее; и, во-вторых, симулянт вызывает активацию симулянта посредством стандартных каузальных цепей, то есть через органы чувств. В дополнение к этой функциональной характеристике мы можем также использовать различие в интенциональном содержании в качестве дополнительного дефинитива, при этом репрезентация нацелена на очень особый возможный мир, а именно, на актуальный мир (вставка 2.4). Согласно этой схеме, любая репрезентация также является симуляцией, поскольку в реальном мире всегда существует один возможный мир, в котором репрезентант представляет собой фактическое положение дел. Содержание ментальных симулякров состоит из состояний дел в возможных мирах. Таким образом, с точки зрения логической структуры симуляция является более всеобъемлющим феноменом, а репрезентация - ограниченным частным случаем: Репрезентации - это те симулякры, функция которых для системы заключается в изображении состояний дел в реальном мире с достаточной степенью временной точности. Однако с точки зрения генетики феномен репрезентации явно является более ранним явлением. Только воспринимая окружающую среду, организмы развили в своей функциональной архитектуре те модули, которые впоследствии они могли использовать для нерепрезентативной активации ментальных состояний. Мы сначала развили эти модули, а затем научились выводить их в автономный режим. Восприятие предшествовало познанию, перцептивные феноменальные модели являются предшественниками феноменальных моделей дискурса (см. главу 3), а приобретение надежных репрезентативных ресурсов было условием возможности возникновения надежного ментального моделирования. Другими словами, только тот, кто видит, может и мечтать.