Может ли существовать сильная эпистемическая субъективность, полностью лишенная феноменального содержания? Конечно, могла бы, если бы настоящая теория была ложной. Например, двойное удовлетворение ограничения глобальности и ограничения презентабельности могло бы дать только необходимые, но не достаточные условия для появления того, что мы назвали "минимальным сознанием" в разделе 3.2.11. Чтобы реализовать знание от первого лица без феноменального опыта от первого лица, должна существовать бессознательная система, обладающая интегрированной моделью реальности плюс виртуальным окном присутствия (ограничения 2 и 3), и в то же время имеющая систему-модель (которая сейчас не является PSM) и внутреннюю модель отношения интенциональности как такового (которая сейчас не является PMIR). Все эти структуры, как и все бессознательные состояния, не будут ни прозрачными, ни непрозрачными, поскольку прозрачность и непрозрачность - это свойства феноменальных состояний. Поскольку самость возникает через феноменальную прозрачность системной модели, бессознательный ПМИР мог бы изображать только систему в акте познания, но никогда - самость в акте познания. Но как это может быть сильной версией эпистемической субъективности? В лучшем случае это может быть лишь слабая, функциональная форма внутренне смоделированного приобретения знаний. Акт приобретения знания был бы представлен, но порожденная им "перспектива" не была бы ничьей перспективой. Кроме того, ни мир, ни настоящее, ни эпистемическая перспектива системы не могут быть представлены как реальные, как реально существующие в данный момент. Что в этом случае означал бы компонент "от первого лица" в таком понятии, как "бессознательное знание от первого лица"? В конечном итоге, как представляется, эпистемическая субъективность также закреплена в феноменальном свойстве самости. Если мы просим лучше понять эпистемическую субъективность, мы всегда просим лучше понять феноменальную самость как субъект.
Конечно, поскольку общее понятие сознания сегодня все еще лишено эмпирического содержания, многие абсурдные сценарии все еще могут казаться нам мыслимыми. Но набор логически возможных миров не тождественен набору метафизически возможных миров, и по мере того как наука будет развиваться и наполнять понятие сознания эмпирическим содержанием, многие из этих сценариев постепенно станут менее мыслимыми. Тем не менее уже сегодня можно, например, спросить: а не может ли существовать зомби-прозрачность? Чтобы следовать этой линии мысли, мы должны были бы предположить некое чисто функциональное, но строго нефеноменальное понятие доступности или недоступности более ранних стадий обработки плюс эмпирически маловероятную возможность полностью бессознательной формы фокусного внимания, с которой оно могло бы быть соотнесено (см. раздел 3.2.7). Если интроспекция вообще возможна - а существование бессознательного МИРа обязательно предполагает, по крайней мере, интроспекцию1 , то есть некую метарепрезентативную способность, направленную на некоторый аспект внутренней модели реальности, - то возможны только два варианта. Либо более ранние стадии обработки этого аспекта не доступны бессознательному вниманию, либо доступны. Либо они (нефеноменально, чисто функционально) прозрачны, либо они (нефеноменально, чисто функционально) непрозрачны.