2. Это максимально простая и эмпирически конкретная (т.е. максимально детерминированная) форма содержания, не имеющая никаких внутренних структурных особенностей;
3. Она приводит к инстанцированию нефизического свойства первого порядка, феноменального свойства;
4. Не существует систематического отображения субъективных свойств на объективные свойства;
5. Она постигается непосредственно, интуитивно и эпистемически непосредственным образом;
6. Она субъективна, поскольку постигается "с позиции первого лица";
7. Она обладает внутренним феноменальным ядром, которое аналитически не может быть растворено в сети отношений; и
8. Суждения об этой форме ментального содержания не могут быть ложными.
Конечно, найдется лишь несколько философов, которые согласятся именно с такой концепцией квалии. С другой стороны, в рамках недавней дискуссии ни одна из версий концепции qualia не может, с систематической точки зрения, считаться ее парадигматическим выражением. По этой причине с этого момента я буду считать концепцию Льюиса канонической и отправной точкой в дальнейшем изложении. Я делаю это исключительно из прагматических соображений, чтобы создать прочную основу для текущего исследования. Обратите внимание, что для этого ограниченного предприятия особенно важны только первые две определяющие характеристики концепции (наличие критериев транстемпоральной идентичности и максимальная простота). Однако в конце раздела 2.4.4 я кратко возвращаюсь к концепции в целом.
2.4.2 Почему квалиа не существует
В соответствии с предположением, что качественное содержание является наиболее простой формой содержания, теперь можно утверждать, что qualia (в первоначальном понимании Кларенса Ирвинга Льюиса) не существует. Теоретическая сущность, введенная тем, что я назвал "каноническим понятием квале", может быть с уверенностью устранена. Короче говоря, квалиа в этом смысле не существует и никогда не существовало. Большая часть философских дебатов упустила из виду простой эмпирический факт: то, что почти для всех самых простых форм качественного содержания мы не обладаем никакими интроспективными критериями идентичности, в смысле понятия интроспекции2, то есть в смысле когнитивного обращения к элементарным характеристикам внутренней модели реальности. Диана Раффман четко проработала этот вопрос. Она пишет:
Трюизм психологии восприятия и психофизики заключается в том, что, за редким исключением [Сноска: Исключение составляют случаи так называемого категориального восприятия; подробнее см. Repp 1984 и Harnad 1987], дискриминация по перцептивным параметрам превосходит идентификацию. Другими словами, наша способность судить о том, являются ли два или более стимула одинаковыми или разными в каком-то перцептивном отношении (например, по тону или цвету), намного превосходит нашу способность идентифицировать их по типу. Как объясняют Бернс и Уорд, "субъекты обычно могут различать гораздо больше стимулов, чем классифицировать на абсолютной основе, и функции дискриминации являются гладкими и монотонными" (см. Burns and Ward 1977, p. 457). Например, в то время как нормальные слушатели могут различать около 1400 ступеней разницы высоты тона в слышимом диапазоне частот (Seashore 1967, p. 60), они могут идентифицировать или распознавать тона как экземпляры только около восьмидесяти категорий тона (построенных из базового набора из двенадцати). [Сноска: Burns and Ward 1977, 1982; Siegel and Siegel 1977a, b, например. Строго говоря, только слушатели с так называемым идеальным питчем могут идентифицировать питч как таковой; слушатели (большинство из нас) с относительным питчем могут научиться идентифицировать музыкальные интервалы, если им будут предоставлены определенные подсказки. Это усложнение не затрагивает суть данной истории]. В визуальной области Лео Гурвич отмечает, что "абсолютно идентифицируемых [оттенков] гораздо меньше, чем дискриминируемых. Только дюжина или около того оттенков может быть использована в практических ситуациях, когда требуется абсолютная идентификация" (Hurvich 1981, p. 2). В этой связи Хурвич ссылается на Хэлси и Чапаниса:
. . количество спектральных [оттенков], которые можно легко идентифицировать, очень мало по сравнению с количеством, которое можно различить в 50 процентах случаев в идеальных лабораторных условиях". По оценкам Райта, в диапазоне от 430 до 650 [нм] насчитывается до 150 различимых длин волн. Наши эксперименты показывают, что менее одной десятой этого числа оттенков можно различить, когда от наблюдателя требуется идентифицировать оттенки по отдельности и с почти идеальной точностью". (Halsey and Chapanis 1951: 1058)