Два часа спустя я вернулся в свою комнату в подземельях, лег в кровать и начал смотреть на свой полог. Учиться придется долго, но кто говорил, что все будет так просто?
Так и продолжалось моя жизнь. Я просыпался, шел на завтрак, учился, обедал, учился, ужинал и шел на занятия к Квиреллу. Со временем мы стали сближаться больше, чем подобает учителю и ученику, я стал ему открываться, как и он мне, делится своими мыслями и желаниями, я чувствовал в нем что-то родное для себя, мы были похожи, и я не мог этого игнорировать. На каждом нашем уроке мне приходилось чувствовать разное, от разочарования до боли, от страха до ненависти, все было слишком биполярным, но это не мешало мне, я старался, как мог, но так ни разу и не услышал похвалу в свой адрес. В итоге это стало моим главным желанием, чтобы профессор отметил то, что я чего-то достиг и похвалил меня за мои умения или способности. Да хоть за что-то.
Я очень сильно уставал, как магически, так и физически. Мне было тяжело каждый раз так выкладываться, учитывая еще то, что я изучал и другие заклинания для себя. Все может в жизни пригодится.
Сегодня я сидел на ковре у камина и рассказывал, как можно убить человека, применяя простые чары, без использования чувств или Темной магии. Профессор постоянно объяснял мне, что нет разницы в цвете твоей магии, а только намерениях. Почему-то он верил, что меня трогают жизни этих людей, но я не хотел его переубеждать. Мне было безразлично. Убить человека я бы мог. И не хотел себе врать в этом, для меня не было черты между злом и добром, ведь я никогда не был за чертой добра. В моей жизни есть место только злу.
— Так как можно применив заклинание призыва, убить человека?
— Призвать его сердце, например.
— Ты не можешь призвать части тела человека, думай лучше.
— Вы мне об этом не говорили.
— Ты мог прочесть в учебнике об ограничениях в этом заклинании.
Я внимательно посмотрел на него и вздохнул. Он был прав. Я мог сам прочесть такую информацию, но времени катастрофически не хватало.
— Можно призвать его обувь, он полетит на любое расстояние вместе с ней и вряд ли сохранится в лучшем виде.
— Но не умрет.
— Скорее всего, нет.
— Сдаешься?
— Да, — сказал я сквозь зубы. Признавать поражение очень не хотелось. Но я сам был виноват в этом.
— Можно призвать его кровь.
— А как же ограничение?
— Ограничений на жидкость нет. А кровь является жидкостью.
Я хмыкнул и сделал себе пометки в зачарованной тетради. Квирелл мне дал ее на втором занятии. Ее никто не мог взять или прочесть кроме меня - привязка на крови и ауре. Откуда у него моя кровь, я спрашивать не стал. Боюсь, она есть у всего факультета Слизерин, так что удивляться тут нечему. Квирелл был очень хитрым и скрытным. Он давал мне информацию о себе очень дозировано, но с упоением выспрашивал меня о моей жизни. Я не очень охотно делился с ним этим, но со временем стал рассказывать чуть больше, чем планировал. Все же он умеет расположить к себе. А я еще не так искушен в интригах и словесных играх, чтобы сопротивляться ему, но в том числе он учил меня и этому. Как правильно быть Слизеринцем.
— Хорошо. Как убить заклинанием левитации спрашивать не буду. Вариантов много. А заклинание согревания?
— А если его наложить, когда человек находится в очень теплом помещение? Он угорит или кровь вскипит.
— Тогда здесь нужны специальные условия.
— Для многих заклинаний они нужны. Отталкивающее.
— Толкнуть с высоты, или?
— Направить в голову со всей силы, и сломается шея.
— Хорошо. А как можно убить, не используя магию?
— Подручными средствами?
— Да.
Я задумался, что у меня практически всегда под рукой?
— Ну, например, ручка или перо. Удар в глаз, ухо, горло, позвоночник, висок.
— Правильно. Что еще?
— Шнурки. Задушить с их помощью. Листком можно перерезать вены или горло.
— Ты кровожаден. Но мыслишь верно. Главное - это желание и возможности. Как и в магии, если ты не хочешь причинять вред, то и не сможешь. А каким именно заклинанием можно его причинить совершенно не важно.
Я сделал еще пару пометок и отложил тетрадь.
— Профессор, а как можно сделать человеку очень больно? Что это за заклинание? Я помню, оно звучало, как…
— Круцио?
Я кивнул.
— Не буду спрашивать, откуда ты о нем знаешь, боюсь, это очевидно. Это одно из трех непростительных проклятий.
Я не прервал его, слушая дальше. Он в свою очередь, продолжил говорить:
— Первое - Империо. Способно подчинить любое живое существо. Ему можно сопротивляться, но это крайне сложно, к тому же его легко обнаружить на человеке, слишком заметно по глазам и движениям. Второе - Круцио. Это заклинание пыток. Думаю, пояснений не нужно. С его помощью можно легко свести с ума или убить, смотря на то, как долго будет человек подвергаться этому проклятию. Последнее тебе тоже должно быть знакомо. Авада Кедавра. Убивающее проклятие. Нет ни щитов, ни надежды. Но ты его как-то пережил. Даже я не могу представить, как.
— Говорилось о жертве.
— Это глупости. Тут нечто другое, и со временем мы это выясним. Ладно, уже поздно. Завтра продолжим.
Я встал с ковра, подняв тетрадь, и подошел к креслу, в котором лежал мой рюкзак. Убрав в него вещи, я оглянулся.
— Спасибо за урок, профессор. Очень информативно.
— До завтра.
Я развернулся и вышел из его комнат. Темнота коридоров Хогвартса завораживала. Я шел не спеша, до отбоя еще было пятнадцать минут, и я вполне успевал попасть в комнату вовремя. В гостиной собрался народ и что-то обсуждал. Стоило мне показаться им на глаза, они тут же замолчали. Я собирался пройти мимо, но когда мои желания исполнялись? Знакомый старшекурсник перегородил мне путь. Я выдохнул и смотрел прямо, не обращая на него внимание. Безразличие - моя главная сила.
— Поттер. Мы так по тебе скучали. Наш любимый манекен для занятий. Как насчет очередной тренировки.
Я молчал. А что я мог сказать? Уроки с Квиреллом, конечно, мне помогали, но я еще слишком слаб для того, чтобы сражаться с ними.
— Будем считать, что ты согласен, — он направил не меня палочку и обездвижил. Отлевитировав меня в центр гостиной. Он с улыбкой встал надо мной. — Знаешь, Поттер, это чувство? Власть и вседозволенность? Нет? И не узнаешь. Твое место у наших ног, полукровка!
Я как обычно не обращал внимания на его речи и действия.
— Сегодня я добьюсь от тебя эмоций. Ты закричишь. Громко и до хрипа. Либо умрешь. Ты надоел нам, Поттер.
Я смотрел на свод потолка и думал о том, что жизнь закончится у меня совершенно бесславно и слишком быстро. Но удовольствия своим мучителям я никогда не доставлю. Я боюсь смерти. Но даже она более предпочтительней, чем слабость и никчемность.
— Круцио!
Снова эта ни с чем несравнимая боль. Как будто тебя рвут на части и снова собирают. Каждый нерв, каждая мышца и кость, все начинает болеть. Я был обездвижен и не мог даже биться в судорогах, от этого было еще больней. Но я терпел. Терпел довольно долго, до того момента, когда сознание уже покидало меня. Он привел меня в чувства и разрезал на мне мантию и рубашку, оставив меня в брюках.
— Я смотрю, наши надписи стерли? Как не красиво. Мы так старались.
Он стал писать на мне палочкой что-то. Резал меня и я чувствовал, как кровь течет по коже, я чувствовал этот запах металла. Крови. Я продолжал терпеть и думать о мести. Эти мысли меня спасали. Он отошел от меня и взяв нож, положив его в камин.
— Вырежем горячим ножом. Посмотрим насколько это больно.
Нож нагрелся, старшекурсник взял его в руки, поднеся к моему животу, и резко провел лезвием по коже. Я вздохнул, но не издал ни звука. И в самом деле, очень больно, больнее, чем простые порезы, но не хуже Круцио. Он снова и снова резал меня раскаленным ножом, затем накладывал Круцио и решил, что нужно что-то менять в своих действиях. Когда он решил перейти к ногам и стал снимать мои брюки, дверь в гостиную резко открылась, и на пороге стоял Квирелл. Я перевел на него взгляд и снова отвернулся к потолку. Он тихо подошел ко мне и оглядел ничего не выражающем взглядом.