Я очень легко мог бы позволить себе запутаться во всем этом, но я решил смотреть на все с положительной стороны. Я всегда делал этот выбор, признавая, что в подавляющем большинстве случаев мой отец был хорошим отцом, а моя мать - самой лучшей матерью. Эта жизнь не была захватывающей или особенно комфортной, во всяком случае, не по современным меркам, но это была хорошая жизнь. В этой жизни я многому научился, нашел свою страсть, свою цель и своих первых наставников.
Даже несмотря на бесспорно плохие вещи, я предпочитаю помнить, что они были важной частью того, что побудило меня бежать, добиваться, становиться тем человеком, которым я являюсь сегодня. Если бы мое детство было хоть немного лучше, возможно, вы не держали бы сейчас в руках эту книгу. А если бы оно было чуть хуже, то вы тоже могли бы не держать ее в руках, потому что я мог бы попасть в ту же кроличью нору алкоголизма, в которую попал мой брат и которая в конце концов стоила ему жизни в аварии за рулем в нетрезвом виде в 1971 году.
Я многим обязан своему воспитанию. Я был создан для него и создан им. Без каждого из этих переживаний я не стал бы тем, кто я есть сегодня. У стоиков есть термин для этого: amor fati. Любовь к судьбе. "Не стремись к тому, чтобы все происходило так, как ты хочешь", - говорил великий стоический философ и бывший раб Эпиктет. "Скорее, желай, чтобы то, что происходит, происходило так, как происходит. Тогда ты будешь счастлив".
Об этом говорит и Ницше. Он говорит: "Моя формула величия в человеке - amor fati: чтобы человек не хотел ничего другого, ни вперед, ни назад, ни в вечность. Не просто терпеть то, что необходимо. ...но любить это".
Чтобы добраться до этого места, нужно потрудиться. Это не интуитивно - смотреть в лицо трудностям или неприятностям и думать: "Да, это то, что мне было нужно. Это то, чего я хотел. Мне нравится это". Парадоксально, но наш природный негативизм тянет нас ко всему плохому, что происходит в мире, но заставляет нас убегать, отрицать, закрывать глаза на трудности, когда они оказываются у нас на пороге. А если это не помогает, то остается только жаловаться. Это происходит с лучшими из нас. Мы все виноваты в этом, постоянно, в больших вещах так же часто, как и в маленьких.
Каждый раз, когда я оказываюсь в дерьмовой ситуации и чувствую, что во мне поднимается желание поворчать, я останавливаюсь, делаю вдох и говорю себе, что пора переключить передачу. Я действительно буду разговаривать с собой вслух и напоминать себе, что нужно искать положительные моменты в ситуации.
В марте 2018 года я оказался в одной из самых дерьмовых ситуаций: в послеоперационной палате интенсивной терапии после того, как "минимально инвазивная" процедура замены клапана превратилась в полноценную операцию на открытом сердце. В какой-то момент во время операции хирург случайно пробил стенку моего сердца, поэтому пришлось быстро вскрывать грудную клетку и устранять повреждение, пока заменяли клапан старым добрым способом.
Если бы все прошло нормально, я бы выписался из больницы через пару дней, а еще через пару дней был бы на ногах как ни в чем не бывало. Именно по этой причине я решился на процедуру . За несколько недель до этого я был на встрече с девяностолетним стариком, которому за несколько дней до этого была проведена такая же процедура, и он выглядел так, словно только что побывал в спа-салоне. Это идеальное время, подумал я. Я знал, что мне необходимо заменить клапан, срок службы которого составлял десять-двенадцать лет. Изначально он был установлен в 1997 году, когда мне сделали первую операцию на сердце, чтобы исправить так называемый бикуспидальный аортальный клапан, который представляет собой так называемый пренатальный порок сердца, который у одних людей всю жизнь протекает бессимптомно, а у других может стать фатальным, как это случилось с моей матерью на следующий год. Я откладывал операцию по замене сердца, потому что был занят и потому что, насколько я слышал, операции на сердце все еще остаются неприятными. Теперь мне сказали, что это почти как артроскопическая операция, а это именно то, что мне было нужно, потому что через несколько месяцев я должен был быть в Будапеште, чтобы приступить к съемкам фильма "Терминатор: Темная судьба". План был таков: сделать операцию, отдохнуть неделю, а затем вернуться в спортзал и готовиться к съемкам.
Затем я очнулся. Надо мной стоял врач, а в горле у меня была зажата дыхательная трубка. "Извините, Арнольд, - сказал врач, - возникли осложнения. Нам пришлось тебя вскрыть".