— Подлая орчиха! Воровка! Украла моего человечишку! — уперев ручки в бока, пронзительно крикнула трехголовая малютка.
Грома бросила вязанку хвороста на землю и метнула в нее топор. Та ловко увернулась и злобно оскалилась.
— Плохая Тротин-Тратин. Мое мяско. Бубубу.
— Он мой. Я его первая увидела, — заявила Тротин-Тратин.
— Врунья. Нет личная метка, — сердито пыхтя, сказала Грома.
— Митрич, Митрич, ай-ай-ай! — наблюдая за их перепалкой, проскандировали человечки и захлопали в ладоши.
— Ну да, не успела поставить. Но это не важно. Зато у него вся задница в моих укусах.
— Ха-ха, — громовой хохот сотряс верхушки деревьев. — Грома не дурак. Бубубу. Мое мяско.
— Ах, так. Пусть нас рассудит повелитель! — головка с личиком Лены, дразнясь, показала мохнатый язычок.
— Пусть. Бубубу, — согласилась Грома.
И они наконец-то обратили внимание на Сашу, который с огромным интересом следил за их ссорой. Тротин-Тратин перерезала острыми зубками путы, Грома снова закинула его на плечо и, громко топая, направилась в лагерь.
В лагере царила тишина, лишь изредка перекрикивались караульные и всхрапывали кони. У потухающих костров вповалку спали воины. Временами блик пламени или лунный свет вырывали из темноты окровавленные клыки или рога, остекленевшие полуприкрытые глаза с вертикальными зрачками, мясистое заостренное ухо, костистую лапу или хвост. Зрелище было довольно жутковатое, и Сашу снова заколотило от страха. Да, не так он представлял себе попаданство в другой мир. Оказывается, мечты сбываются, как им вздумается. Сплошная анархия и опасности.
Тем временем Грома притопала к шатру и хотела зайти внутрь, но стражники-орки, скрестив топоры, перекрыли вход.
— Куда? — слаженно проворчали они.
Хриплый рык разнесся по всему лагерю и затих в отдалении.
— Мы пришли на королевский суд, болваны! — раздраженно ответила Тратин-Тротин.
— Повелитель изволит отдыхать, — неодобрительно сказал приземистый орк, испещренный многочисленными цветистыми татуировками. — Ступайте прочь.
— Ну ты, жертва орочьего выкидыша, — высокомерно заявила Тратин-Тротин. — Думаешь, покрутился при королевском дворе, научился худо-бедно говорить, так теперь можно дерзить чистокровной фее? Быстро позови советника Гралла, или наведу на тебя морок и заставлю совокупляться с лесным кабаном на глазах у всего войска. Посмотрим, что ты тогда заговоришь.
— Бу!
Орк испуганно выпучил глаза, переглянулся со своим товарищем и стукнул топором по бронзовому щиту, воткнутому у входа. Негромкий звон взрезал темноту ночи, скрутился в причудливую сиреневую спираль и медленно заплыл в шатер. Кони, пасующиеся рядом, встревоженно запрядали ушами, но тут же успокоились и снова принялись щипать траву.
— И где же он? — Тратин-Тротин пару раз облетела вокруг Громы, больно ущипнула Сашу за задницу и присела на щит.
Через некоторое время из шатра вышел гоблин в боевых доспехах. Легкий ночной ветерок трепал конский хвост на его выбритой макушке, перетянутый металлическим обручем, в руках сверкали два острых кинжала, а короткие кривые ноги были обернуты в металлические портянки. И внешне он ужасно походил на доцента Чагадаева, который подло завалил Сашу на последнем экзамене по высшей математике.
— Кто посмел беспокоить повелителя в час томительной печали? — важно выпятив грудь, прокаркал гоблин.
— Ну, допустим, я, — небрежно ответила Тратин-Тротин. — Гралл, хватит уже выступать, а? Тут все свои, понтов не оценят.
— Ты что-то вконец оборзела, подруга, — сменив тон, покачал головой тот. — Сколько можно таскаться сюда по всяким пустяковым вопросам и отвлекать повелителя от государственных дел?
— Ой, не смешите мои крылышки, — презрительно фыркнула головка с личиком Иры. — Всем известно, что у него за дела. Все тоскует по своему Митричу. Давно бы уже вышел замуж за Черного Властелина подземных пещер или стал любовником Ледяного Царя демонов. Так нет же, хранит верность бродячему орку-одиночке, который взял его силой в первый день нового года в священной роще, а потом скрылся в неизвестном направлении. Тьфу!
— Ты бы прикусила языки, так ведь и голов можно лишиться, — подергивая кончиком огромного красного носа, сказал Гралл и угрожающе нахмурился.
— Ой, напугал огра швейной иголкой, — расхохоталась Тратин-Тротин. — Ну отрубите мне головы, и на месте каждой сразу три вырастут. Тогда потребление крови повысится во много раз. В общем, казнь не в ваших интересах. К тому же, после всего, что у нас с тобой было... — она многозначительно замолчала.
Гралл побурел от смущения, открыл пасть, полную мелких острых клыков, собираясь ответить... Именно в этот момент Саша оглушительно чихнул и произвел небольшой переполох. Сердечко с громким писком вывалилось из его уха. Грома с нервным бурчанием схватилась за левую грудь. Тратин-Тротин со страху сиганула в кусты. Стражники, издав боевой клич, вскинули топоры. У Гралла тревожно зашевелились огромные уши, унизанные медными колечками. И только кони, довольно пофыркивая, пили воду из бадьи и не обращали ни на кого внимания.
— Человек? Как здесь оказался человек? — обманчиво спокойно спросил Гралл. — И почему я его не учуял?
— Ха, — со стоном вытаскивая колючки из попки, пробормотала Тратин-Тротин. — Рядом с Громой никто не учует. Она же просто ходячая вонь, а не орчиха.
— Плохая фея. Бубубу. Дура, — обиделась Грома.
— Это же правда, — посмеиваясь, сказала Тратин-Тротин и запустила в нее колючкой.
— Зачем правда? Кому надо правда? Жестоко. Бубубу. Обидно. Злая. Никто не любит. Бубубу.
— Ты на что намекаешь? На себя посмотри, немытый обломок скалы. Это на тебя никто не позарится, — завелась Тратин-Тротин. — А я девица разборчивая, абы с кем предаваться любви не стану.
— Молчать! — зычно приказал Гралл. — Потом будете выяснять отношения. А сейчас идите к повелителю, будем разбираться.
— Наконец-то, вот любишь ты все усложнять, — Тратин-Тротин троекратно чмокнула его в нос и, энергично болтая ножками, залетела в шатер.
Очутившись внутри, Грома с грохотом бухнулась на колени и повела мощным плечом, сбросив Сашу. С испуганным вскриком он приземлился на пушистый ковер и с любопытством огляделся вокруг. Обстановка поражала воображение роскошью, почти как в сериале "Бригада". В золотых светильниках горело призрачное сиреневое пламя, на алтарях курились благовония, на полу были расставлены вазы с сильно пахнущими цветами, на многочисленных креслах и лежанках горами валялись подушки и покрывала, в клетках, подвешенных к потолку бесновались странные существа с человеческими телами и птичьими головами, столы ломились от кулинарных изысков, и всюду грудами лежали сиреневые ткани и одежды, расшитые серебром и золотом.