Да, магазинов, способных решить все проблемы с прокормлением армии, еще и после Северной войны было в России недостаточно. Немного выручала покупка некоторыми полками всего необходимого «за наличный расчет», но и здесь встречалось множество неудобств. В 1730 году Верховный тайный совет вдруг предложил Семеновскому полку, уже переведенному на квартиры в Петербург, не пожелают ли гвардейцы на протяжении пяти лет получать не хлеб из магазина, а деньги из расчета торговых цен. Семеновцы подумали и отказались. Во-первых, не «хлебным» городом был Петербург, и свободная продажа часто находилась в прямой зависимости от казенных подрядов, от того, какие торговые силы привлекались в столицу. Во-вторых, заготовить сразу около 300 тонн хлеба на год не представлялось никакой возможности, а покупать его частями означало кормить людей провиантом разного качества, что не всем могло понравиться. В-третьих, если в Москве семеновцы владели своим «житным» двором, своего рода полковым магазином, то в Петербурге его еще нужно было строить, чтобы сложить туда купленный, немалого объема провиант. А его к тому же в случае внезапного похода еще нужно было охранять, так что хлопоты с покупкой провианта гвардейцы сочли для себя излишними, деньги остались в казне, а они, как и прежде, пользовались столичным магазином.
Но легко было отказаться от неудобного способа довольствия привилегированным семеновцам, чьи офицеры, да и не только они, но и рядовые, часто несли придворную службу, выполняли ответственные государственные поручения. А армейские пехотные и кавалерийские полки чаще просто подчинялись. Прикажут брать хлеб из магазина — берут. Нет рядом магазина, сгорел или попросту не может выделить муку, крупу и соль — получают распоряжение покупать продукты самостоятельно, и для этого на полк спускались необходимые денежные суммы.
Но интересно выяснить, многие ли полки прибегали к закупкам, а то и к натуральным сборам хлеба с населения России после Северной войны, когда все признали преимущества магазинного способа довольствия войск? Так вот, в 1733 году, к примеру, когда в преддверии войны за польское наследство на Украине происходила концентрация русских полков, 24 драгунским и пехотным полкам приказали приобретать хлеб насущный следующим образом: 8 из 24 обеспечивались магазинным провиантом, 8 — «покупкою, или подрядом, или от обывателей за плату», а другим восьми — «от обывателей без оплаты», то есть просто брать провиант натурой у окрестных жителей. Но самое интересное состояло в том, что сбор натурой был предложен лишь тем полкам, которые разместились не на обывательских квартирах, а в слободах местных, украинских полков, а из магазинов получали хлеб те части, что стояли непосредственно в домах гражданских жителей. Так регулировали правительство и военная администрация степень отягощения обывателей: не принимаешь на двор солдат — хлеб давай, а пустил в свой дом на постой — освобожден от натуральных дач.
Как ни умножалось количество магазинов на протяжении всего века, полностью избавить население от обязательных поставок провианта на армию все-таки не удалось. Но к натуральным сборам прибегали все реже, когда, к примеру, требовала их обстановка. Еще в 1789 году «для обеспечения войска нашего против неприятеля нашего и всего христианского мира», то есть Турции, Екатерина распорядилась собрать с населения многих губерний России, с каждой ревизской души по 2 четверика муки (30 кг) и по 1,5 гарнца круп (около 3 кг) — месячную норму солдата. За провиант крестьянам, конечно, заплатили по торговым ценам.
Все то, о чем говорилось прежде, касалось снабжения полков, расположившихся на квартирах, — в слободах ли, на постое ли — неважно. Но условия довольствия войск на марше, в походе были куда более сложными, к знакомству с ними мы сейчас и обратимся. Хорошей иллюстрацией снабжения полков в походе может быть отчет подполковника Смоленского пехотного полка, фотографически запечатлевший особенности «дорожного» питания. Этот документ ввиду важности его приводим полностью и даже сохраняем оригинальную орфографию. Вот он: «В прошлом 1711 году, как мы ат Риги марш восприняли, и в бытность при Риге дано было провианту для походу урядником и салдатом 996 человеком сухарями на месяц, и онаго провианту стало до Ковни без нужды, а как пришли х Ковне, приняли от господина генерала лейтенанта Боура урядником и солдатом 914 человеком августа в 30 число провианту ржи 15 бочек, 10 скотин рогатой, и роздано в полку, а из Ковни по приказу господина генерала лейтенанта Боура откомандирован был я с офицеры и салдаты вперед в местечко для сбору провианту, и что я оного провианту против указу собрал и по приказу господина бригадира Тредина в полки роздал в сентября в 5 и 6 числех, и для оного провианту оставлен был офицер и салдаты для молотья ржи и для печения хлеба, и как оной офицер с вышепомянутым провиантом в скорех числех в полк не прибыл, и в то число было салдатам не без нужды, а как прибыли в Гродню, принято от господина генерала лейтенанта Боура провианту урядником и салдатом 889 человеком муки 22 бочки и ржи 38 бочек, соли 1 бочка, 18 скотин рогатых, 8 баранов; а как от Гродни в марш пошли и прибыли в местечко Текотин, и во оном местечке жача была от него ж, господина генерала лейтенанта Боура: сентября 22 числа принято урядникам и салдатом 872 человеком муки 55 бочек и с полубочкою, 30 скотин рогатой, 4 гуся, 3 утки, 7 кур русских, и для оного провианта, для печения хлеба и для молотья ржи командирован был офицер с салдатом, и покамест оной офицер с вышеупомянутым провиантом не управился и в полк не прибыл, и в то число было салдатом не без нужды ж; а как мы от него, господина генерала лейтенанта Боура, от местечка Текотина в марш пошли з господином бригадиром Трединым и пришли в местечко Тиханово, и в том местечке октября в 4 и в 6 числех принято от господина бригадира Тредина провианту: муки пол 10 бочки (10,5 бочки. — С. К.) да полбочки овса, 4 барана, 2 гуся, 2 утки, 5 кур русских и роздано урядником и салдатом 847 человеком, и оным провиантом шли до Таруни, и в то число салдатом была хлебная нужда, а у которых урядников и салдат были свои денги, и где могли достать за свои денги, покупали, а у которых денег не было, и в то число пробавлялись капустою и свеклою, а под пушки и амуницею даны были в полк 49 лошадей в Риге от господина генерала лейтенанта Боура, и как оные лошади были здоровы, и в то число салдатом нужды не было, а как оные лошади, идучи дорогою до Гродни и в иных местечках, падежом померли, и из оных лошадей осталось в полку малое число, и в то число салдаты пушки и амуницею вести помогали в грязех и на гору, а как помянутый от Риги до Таруни марш восприяли августа с 15 числа, а к Таруни прибыли октября 13 числа, бежало салдат в разных числех 88 человек, а отчего оные салдаты бежали, и про то я не ведом, а в иных местах было провианту не нужда, а как от Таруни до Познани в марш пошли разными трактами, и в то число становились по деревням, и повелено было есть у господарей, и в то число салдатом в провианте нужды не было».
Какой сухой по изложению документ, но как много скрывается за его казенными фразами! Прокомментируем его.
Итак, Смоленский полк вышел из Риги, где имелся магазин, снабдивший воинов и наполнивший провизией так называемый магазин подвижный — запас походный, который нужен был солдатам во время перехода между городами, имевшими военные продовольственные склады. Вообще существовало правило устраивать магазины друг от друга на дистанции недельного марша, не более, «чтоб чрез дальнее расстояние излишним провиантом не отяготить людей и полковых лошадей или не учинить людям в провианте недостатка». Но правило это явилось лишь после Северной войны, а прежде, при Петре, запас походный готовили на месяц.