Такое явление в русском солдате, столь выгодное для него самого и не менее полезное для государства, по нашему мнению, может быть объяснено двумя главнейшими причинами. У нас, в армии собственно, не развита система казарменного размещения войск, которое в России представляется до настоящего времени исключительным способом квартирования солдат. Большую часть своей службы армейский солдат проводит на обывательских квартирах. Из этого истекают, правда, многие неудобства: обучение его не может производиться с таким успехом, за ним нельзя иметь такого неослабного надзора, как при казарменном размещении. Кроме того, натуральный налог квартирной повинности не поддается уравнительной раскладке на все народонаселение государства. Но невыгоды эти отчасти вознаграждаются тем, что и при продолжительном сроке службы, как у нас, живя по преимуществу в деревнях, между крестьянами, кормясь вместе с ними, принимая часто участие в их занятиях, армейский солдат встречает много условий, не допускающих его отвыкнуть от прежнего быта и сопряженных с ним трудов и занятий. Но есть и другая причина, приводящая солдата нашего к подобным же последствиям: собственно солдатский быт заключает в себе в некотором отношении немало общего с бытом русского простого народа.
В самом деле, одну из характеристических особенностей русского крестьянства составляет общинное владение с мирскою сходкою. Вглядываясь в материальный быт наших солдат, мы замечаем, что и у них встречается отчасти такое явление, узнаем, что и у русского солдата есть и особый вид общинного владения, и подобие мирской сходки. Вероятно, каждому видевшему хозяйство войск случалось слышать такие термины, которые именно выражают сказанное явление. Например, почти всякий у нас знает, что в ротах, этих меньших единицах нашей пехоты, есть артельные лошади, артельные телеги, артельные котлы, но всякий ли обратил внимание, на чей счет они приобретены? Быть может, для многих невоенных будет ново узнать, что столь необходимые для ротного хозяйства предметы покупаются на общинные ротные деньги, и хотя с разрешения начальства, однако по предварительному приговору ротной сходки.
Все сказанное нами приводит к мысли, что ознакомление с бытом русского, и в особенности армейского, солдата может представить много интересного для любознательного читателя. Настоящая статья и имеет целью изобразить некоторые особые черты материального быта нашего армейского солдата, выражающиеся в ротной артели и в ротной сходке[32].
Артели существуют отчасти и в других войсках, но далеко не в том размере и виде, как у нас. Составление же их на Руси делалось всегда с целью большего успеха действий целого сборища работающего люда или для того единственно, чтобы этому люду во время отлучек с мест жительства для заработков продовольствоваться дешевейшим способом. То же стремление к удешевлению продовольствия было причиною устройства артелей и в войсках наших.
Первоначальное проявление, развитие и настоящее положение солдатских артелей в России достаточно ясно можно видеть из хода русского законодательства по продовольствию войск, поэтому мы и обратимся к нему, принимая за исходный пункт нашего исследования относящийся к этому предмету постановления Петра Великого при первоначальном устройстве им русских регулярных войск, сделав при этом небольшую оговорку. Об одной из главнейших статей продовольствия солдата, хлебе, мы говорить теперь не станем, потому что установленная великим преобразователем России солдатская хлебная дача сохранилась и до настоящего времени в том же размере. Далее исследования наши будут касаться преимущественно положений по мирному времени, относящихся исключительно до пехоты, и притом только последнего звена ее строевой иерархии — рядового.
При исследовании о средствах, которые имел в прежнее время русский солдат для своего продовольствия, нам придется говорить преимущественно о жалованье. Причины этого выяснятся сами собой при дальнейшем изложении.
Штатами 1711 года армейскому солдату, рядовому, отпускалось денежного жалованья в год 10 рублей 80 копеек, табелью же 1720 года оно увеличено до 10 рублей 98 копеек. В этом количестве денег заключался отпуск и на приготовление мундира — до 5 рублей 32 копеек, так что за вычетом и своевременною отсылкою его в военную канцелярию солдат получал собственно с 1720 года 5 рублей 66 копеек в год. К денежному отпуску в 1713 году прибавлены особые дачи. Сначала было повелено: нижним чинам «давать Великого государя жалованья, когда бывают в марше и на винтер-квартирах на весь год, рассчитывая на мясоедные дни, на мясо по алтыну на неделю человеку», что составило в год 72 копейки. Вслед за этим распоряжением, в том же 1713 году, приказано давать солдату соли по два фунта на человека в месяц натурой «из поместного приказа, из которых городов пристойнее».
При императрице Анне Иоанновне постановлено было деньги на мясо 72 копейки, а также определенные вместо прежней дачи соли натурой 15 копеек каждому солдату в год причислить к его окладному жалованью и «давать с тем жалованьем вообще, дабы тому особливых книг впредь не было». Между тем, вероятно по ошибке, в табели 1731 года к жалованью рядового (10 рублей 98 копеек в год) прибавлены только деньги на мясо, а определенные на соль 15 копеек не помещены.
Этой же табелью хотя и не изменен прежний вычет с нижних чинов на мундир, однако на те же 5 рублей 32 копейки солдату увеличены средства обмундирования сокращением сроков мундирной одежды. Весьма характеристично изложена причина этого изменения в мнении Сената: «Понеже во все полки мундир приготовляется из Кригс-комиссариата на вычетные из жалованья деньги, который определено отдавать на указные сроки, но токмо того мундира, кому оный давать надлежало, никогда исправно не доходит и в том мундире против их жалованья вычету имеют обиду».
В следующие за 1731-м годы произошло весьма важное изменение с средствах содержания солдата. Это было уничтожение вычета из его жалованья за ведение мундира. Когда состоялось общее по сему предмету распоряжение, прямых указаний мы не нашли, но еще в 1723 году издан частный указ «о даче обретающимся при Сенате, коллегиях и канцеляриях унтер-офицерам и солдатам денежного жалованья без вычета на мундир и амуницию и о стройке им мундира и амуниции на жалованные деньги». В 1743 году вышел другой указ, по которому гарнизонные и ланд-милицкие полки, находящиеся на войне, начали получать жалованье также без вычета на мундир. Надобно полагать, что общее распоряжение состоялась в означенный промежуток времени, между 1731 и 1743 годами[33]. Из табелей же 1763 года видно, что в это время вычета уже не делалось: в них с подробностью обозначено, какое именно количество сукна и денег следует отпускать из комиссариата в полки для постройки мундирной одежды нижним чинам.
С уничтожением вычета на мундир получаемое солдатом содержание возросло весьма значительно, так что составленная в царствование Екатерины II по особому распоряжению Воинская комиссия нашла возможным уменьшить жалованье нижним чинам, приводя в утвержденном императрицей мнении следующие объяснения: «Положенное в последнее правление рядовым жалованье, а именно гренадеру — 10, а мушкетеру 9 рублей, оказалось в самом деле излишно, ибо хотя довольное содержание и чтоб солдат ни в чем недостатку не имел необходимо нужно и справедливо, то сие же самое, ежели сверх надлежащего и со излишеством производиться будет, подаст только солдатству повод к разным непорядкам и пьянству… и старинное положение полевым нижним чинам предвиделось недостаточно же, по уважению возвысившихся на потребное к солдатскому содержанию цен; для того воинская комиссия и приняла за нужное во внесенных при сем штатах полагать гренадеру и кирасиру по 8, а мушкетеру и карабинеру по 7 рубля в год». Определенное таким образом солдатское жалованье осталось без изменения и в табели 1795 года.
32
Самое слово «ротный» показывает, что мы намерены говорить исключительно о пехоте, составляющей главную массу нашей армии. Впрочем, излагаемое о пехоте с немногими изменениями может относиться вполне и к другим родам наших войск.
33
Еще в начале 50-х годов XVIII века на мундир вычет производился. Его отменили, видимо, в конце 50 — начале 60-х годов.