– Ну да, – улыбнулся белорус. – Именно так.
– А это дело, – швед хлопнул по столу ладонью. – У меня тоже есть история про озеро, в котором живёт чудовище с длинной шеей. Вот только названия ему не придумал.
– Назови его по имени озера, – глядя перед собой, произнёс индеец-навахо.
– Точно! – стол снова содрогнулся от удара шведа. – Спасибо, друг!
– А я тоже скажу! – поднялся китаец. – Представьте, что в Гималаях живёт большой волосатый человек…
– И что? – не понял поляк. – Где загадка?
– А загадка в том, что его никто не видел. Только следы и издалека и очень неясно.
– Интересно, – согласился поляк. – Хочется разгадывать. А ещё варианты есть у кого-нибудь?
Зал снова взорвался. Все стали наперебой предлагать сюжеты. Здесь были и большие ящеры в Африке, и летающие котлы, и большой город на Южном полюсе, и убийство президента в кабриолете, и монстр, высасывающий кровь из овец, и ещё много других сюжетов.
Сюжетов было столько, что некоторые не успевали записывать.
– Ну что ж, – поднялся, наконец, председатель, – кажется, мы нашли выход из кризиса. Осталось немного доработать наши идеи – например, я предлагаю летающие объекты представить не в виде котлов, а как блюда, – и запустить их в головы подходящих людей. Все согласны?
– Все, – дружно выдохнули авторы народных сказок и стали расходиться по книгам.
В зал библиотеки заструился свет восходящего солнца.
Фея для Золушки
Я остановился у подъезда, проверил диктофон, вопросы для интервью, и нажал кнопку домофона.
– Слушаю, – отозвался певучий женский голос.
– Добрый день, это Егор Удальцович, журнал «Восьмая нота». Мы договаривались…
– Да-да, – перебила женщина, – Входите. Девятый этаж.
За дверью раздался сигнал и я зашёл в подъезд, стряхнул густо облепивший одежду снег, постучал ботинками, чтобы не наследить в квартире
Пока ехал в лифте, продолжал думать.
Мой сегодняшний визави – молодой рок-музыкант, Владимир Лис. Вроде бы талантливый. Коллеги несколько раз бывали на его концертах (именно на его – аккомпанирующий состав был из сессионных музыкантов, которые профессионально играли, что им скажут) и все до единого остались под большим впечатлением – шоу парень устраивал знатные. Да и пел хорошо.
И всё бы ничего, но вчера редактор приказал взять у этого Лиса интервью. Чего ради? Парень, может быть, и хорош, но ещё недостаточно известен, чтобы помещать его в раздел «Молодые да ранние». Группы и исполнители обычно попадали туда через год-два усиленной работы, а то и после первого альбома. С чего Лису такие преференции? А он уже и нос воротит – не желает встречаться где-нибудь в кафе. Мол, холодно очень. Вот и пришлось заехать к нему в Марьино. Тьфу.
Лифт остановился.
Я вышел, спрятал шапку, перчатки и шарф в рюкзак и позвонил.
Дверь открылась почти сразу.
– Заходите, – сказала хозяйка, молодая женщина с бездонными глазами и длинной, какой-то…ммм…старомодной, косой.
Я зашёл.
– Куртку можете повесить здесь, а обувь – вот сюда, – щебетала она.
Я повесил одежду и разулся. И не переставал любоваться женщиной – она была какой-то уютной, домашней. И очень красивой.
Впечатление портил лишь гипс, наложенный на безымянный палец и мизинец левой руки. Женщина держала её за спиной, и я не сразу заметил. А когда заметил, получилось очень неудобно – она перехватила сочувственный взгляд. Я смутился и поспешил отвести глаза.
– Не волнуйтесь, – жемчужно рассмеялась девушка, – это пустяки. Я вчера неудачно поскользнулась.
Я не нашёлся, что ответить и, кашлянув, спросил:
– А Владимир?
– Он в студии, – ласково улыбнулась она, – пишет что-то. Пойдёмте, я вас провожу.
Она пошла вперёд, я следом. Шли мы не долго – много ли нагуляешься в трёхкомнатной квартире? Я поймал себя не странном поведении – я шёл и восхищался походкой девушки. Ладно бы – на зад пялился или, там, на ноги. Так ведь нет – именно восхищался, тем, как она идёт. Будто порхает.
Влюбляюсь, что ли? А и хорошо бы. В такую – грех не влюбиться.
Увы, всё хорошее имеет гадкое свойство заканчиваться. Мы подошли к закрытой двери, и девушка постучала.
– Володя не любит, когда кто-то входит неожиданно, – пояснила она слегка виновато и, когда никто не ответил, постучала снова.
На это раз из-за двери донеслось: «Можно!».
Мы вошли.
Владимир Лис оказался молодым парнем лет двадцати двух, двадцати трёх. Высокий, худой – обычный юноша. Ни за что не скажешь, что гений. А поди ж ты – уже в «Молодых да ранних» нашего журнала. И ни одного ругательного отзыва журналистов. Сплошь восторги. Чудны дела твои, Господи.