– Вот что – о цене поговорим позже, когда я на цмока погляжу да прикину, что к чему. А пока дай нам какую-нибудь худобу – на приманку.
Управляющий заохал, начал жалиться, мол, куда ж цельную животину да гаду этому ползучему скармливать, но под спокойным взглядом шляхтича умолк и ретировался на двор. Очень скоро бородатый хлоп в широкополой соломенной шляпе притащил старую облезлую козу.
– Вот, пане шляхтич, – пробормотал он, стянув шляпу и поклонившись, – самое то для Него. Он коз больше всех других любит. Самое ему лакомство.
Ясь отобрал у мужика верёвку и привязал козу к стремени своего коня.
– Нам бы проводника, чтоб дорогу показал, – бросил Хадкевич солтысу.
Тот глянул на хлопа. Мужик ковырнул лаптем землю и буркнул:
– А чего тут показывать? Ехайте себе вон тудой, – и махнул рукой куда-то за околицу, – тама всего одна дорога, не ошибётеся.
Адам покачал головой и тронул коня. Ясь сплюнул, одарил хлопа с управляющим презрительным взглядом и последовал за хозяином. Последней, негодующе мекая, затрусила коза.
Сразу за околицей всадников окружил плотный строй старых, обросших мхом елей. Дорога съёжилась в узкую тропку, только на одного всадника. Тропинка густо заросла травой и подорожником – видно, селяне редко пользовались этим путём.
Спустя полчаса кряжистые ели начали уступать место кривым берёзам да ольхе, а потом и совсем исчезли. Подстилку из хвои сменил пышный мох, а в воздухе ощутимо запахло стоячей водой.
– Довольно, – решил Хадкевич, – оставим коней здесь, а дальше пойдём пешком. И захвати пищаль – мало ли что.
Ясь кашлянул и кинул взгляд на своего вороного.
– Пустое, – ответил шляхтич на немой вопрос слуги, – кто сюда зайдёт?
Вяличка вздохнул и привязал лошадей. Покопавшись в тюках, достал огнестрел и большую торбу, где хранил пыжи, пули и всё остальное, что требовалось для пищали. Вытащил из чехла при седле верный бердыш. Немного поразмыслив, прихватил и рогатину, чтобы дорогу проверять. Шляхтич же не стал нагружать себя – довольствовался лишь саблей да круглым татарским щитом.
– Бери козу, – приказал Хадкевич, – пойдём.
Вскоре деревья сменились кустами орешника, а потом лес по правую сторону тропы исчез, уступив место моховому ковру, утыканному короткими стволами сгнивших берёз. Они стояли без ветвей, навытяжку, словно вымуштрованные прусские наёмники. Дальше виднелись низкие, словно вдавленные в землю, ивы и скрюченные елочки, а в просветах между деревьями поблескивала вода.
По макушкам деревьев пробежал шепоток, и закапал мелкий, противный дождь.
Мох сразу потемнел, по воде побежала рябь. С ветки ели сорвалась большая ворона. Каркая, она полетела
Хадкевич проводил её взглядом, ещё постоял, разглядывая унылый пейзаж, и повернулся к слуге:
– Халимон Марцынкевич как-то рассказывал, что цмок тварь привередливая, не на всякого нападает, зато, если крови попробует уже не отстанет. Даже на краю света достанет. Поэтому так – козу привяжем вон там, у деревьев, поближе к воде. Думаю, так вернее будет. Потом вернёмся и здесь укроемся. Глядишь, и приманим цмока, посмотрим, каков он из себя. Что думаешь?
Ясь прикинул расстояние до деревьев и ответил:
– Далековато, можем толком не разглядеть.
Хадкевич усмехнулся:
– Если люди говорят правду, то мы его рассмотрим и с расстояния в два раза больше.
– Хорошо, – согласился Ясь. – Только вот…
– Что?
– Может, я один сбегаю? Что вдвоём идти, – пояснил Ясь, – делов-то – козу привязать! Я и один справлюсь. А?
Шляхтич потёр лоб, глянул на слугу, на болото и решил:
– Пойдём вместе. Так спокойнее будет.
Ясь не стал перечить.
– Будь осторожен, – сказал Хадкевич, – видишь, сколько окон?
Ясь кивнул. То там, то сям плотный слой мха разрывали аккуратные, почти квадратные провалы шириной в человеческий рост. Свалишься в них – и всё, поминай, как звали. Самому из окна никак не выбраться – разве только чудом.
– Я пойду первый, – приказал шляхтич, забирая у Вялички рогатину, – ты за мной, шагах в пяти. Привяжем козу – и обратно. Ждать.
Хадкевич осторожно, проверяя дорогу рогатиной, зашагал к воде. Ясь, таща упирающуюся козу, следовал за хозяином.
Посреди пути шляхтич неожиданно остановился и поманил к себе слугу.
– Смотри, – сказал он, когда тот приблизился, – вон туда.
Там, куда указывал Хадкевич, ясно виднелась длинная полоса примятого мха – словно с пяток толстых брёвен волочили. След вёл из одного окна в другое.
– Думаете, это цмок, господин?