Председатель проводил его взглядом, пока тот не скрылся за кустами, и повернулся к Олегу. Тот тяжело дышал, но стоял твёрдо. На перемазанном лице тёмными провалами зияли шальные глаза.
– Знаешь, почему он тебя не тронул?
Олег сглотнул, но ничего не сказал – спазм перехватил горло.
– Ты не замышлял худого против нас. А что ты задумал против него… он простил. Повезло тебе, стало быть. Отвязывайте его, хлопцы.
Едва Олега освободили от пут, он закашлялся и согнулся по полам. Его вырвало.
Деревенские спокойно ждали, пока он успокоится.
Наконец, юноша смог выпрямиться и его глаза стали осмысленными.
– Повезло тебе, – повторил Рыгор Наумович, – А ты его убить хотел. Он вот тебя – простил.
– Он чудовище, – с трудом двигая непослушными губами, наконец, выдавил из себя Олег.
Председатель наклонил голову, пожевал губами:
– Мы живём так столько, сколько себя помним. Мы живём так, как у нас получается. И раз мы до сих пор живы, значит, всё не так уж плохо.
– Но мир изменился, – Олег отёр грязь с лица. – Теперь на вас никто не нападает, ведь больше нет врагов. Болотнику не отчего вас защищать.
Председатель вздохнул:
– Эх… Это благодарность. Понимаешь? Да и времена меняются. И враги могут появиться. Тогда болотник снова нам поможет.
– А пока будете кормить его? – Олег снова почувствовал закипающую ярость. – Например, теми, кто не хочет мириться с таким положением вещей.
Председатель окинул студента долгим взглядом:
– Вот что – я не на исповеди тут с тобой. Не хочешь – не понимай, не в институте. Может, потом поймёшь.
Рыгон Наумович повернулся к своим:
– Пойдёмте. Нам тут пока нечего делать.
Деревенские, уже присевшие на мох, встали. Дед Антось заботливо поднял лопату.
– Вот что, студент, – сказал председатель, – Раз болотник тебя не тронул – можешь уходить. Тебе здесь всё равно делать нечего. Вещи твои у деда в хате, в полном порядке. Можешь забирать и уходить. Ногу мы тебе, конечно, забинтуем и – так уж и быть – до Выговщан на телеге подвезём. Если спросит кто – ответишь, мол, случайно на охоте подстрелили. Несчастный, дескать, случай приключился, вот и вернулся. Понял?
Олег помолчал немного, разглядывая мох под ногами, и кивнул.
– Ну, раз понял – пошли.
Идя за председателем, Олег рычал про себя: «Я вам покажу! Я пойду в райком, обком, в милицию, в республиканский комитет. Я достучусь. Я пригоню сюда десяток тракторов. Я осушу болото, я вам тут устрою!!!….». Когда заканчивалась фантазия, и угрозы иссякали, он начинал всё заново. Злость бурлила и вскипала каждый раз, когда раненая нога отзывалась болью при очередном шаге
Выйдя к деревне, Олег сел на упавшую ель на самом краю леса, чтобы дать немного передохнуть нещадно болевшей ноге. Рыгор Наумович понял его и, коротким приказом отпустив своих, присел рядом.
Они сидели молча и смотрели на деревню, где все уже проснулись и суетились по мелочам. И не было в действиях этих людей ни злобы, ни обречённости – обыкновенные, нормальные крестьяне. Люди.
Люди, которые живут на болоте и по-своему приспособились к такой жизни. Люди.
Олег смотрел на них и думал. Председатель молчал. Олег смотрел и думал.
Наконец, он прервал затянувшееся молчание, повернувшись к Рыгору Наумовичу:
– Но почему именно так?
Тот – это было видно – понял его, но ответил не сразу. Сидел, думал. Потом пожал плечами:
– Я ж говорю – так всегда было.
Олег упрямо мотнул головой:
– А вы могли бы обойтись без болотника?
Председатель снова не ответил сразу. Он свернул цигарку, закурил, выдохнул дым, отгоняя проснувшихся комаров, и только тогда произнёс:
– Мой дед говорил: не стоит чинить то, что не сломано.
И тут же добавил, не дав Олегу сказать:
– Молчи. Я знаю, что ты мне сейчас скажешь. Мол, болотник – это как раз и сломано. А я тебе отвечу, что не надо учить нас жить. И повторю, что раз наша деревня пережила всех врагов и все напасти, значит, всё не так уж плохо. Ты, конечно, не согласишься, и будешь спорить. Я опять скажу, что не на исповеди и закончу разговор. Так что пусть каждый останется при своих. Не надо.
Олег промолчал. Председатель тоже.
Они ещё немного посидели и пошли.
В Выговщанах, когда Олег спрыгнул с телеги и поковылял прочь, стараясь не смотреть на любопытных селян, Рыгор Наумович окликнул его.
Олег повернулся..
– Ты вот что…. Никогда – слышишь? – никогда не возвращайся.
Ехали они всю дорогу молча, так что у Олега было время подумать.