— Какое-то время у него была другая женщина.
Говоря о муже, она всегда отзывалась о нем как о заботливом, спокойном, влюбленном в нее человеке, к тому же любящем сына. Мне не удавалось совместить эти два его образа.
— Как же ты узнала?
— Во время одного корпоративного ужина. Это была его коллега.
— Ты поняла это по тому, как они разговаривали?
— По тому, как они не разговаривали и избегали друг друга. Я наблюдала за ней весь вечер. Я знала, что мне достаточно одного взгляда, чтобы понять. И как только наши взгляды встретились, мое подозрение превратилось в уверенность.
— Хватило одного взгляда? Но ты ведь могла ошибиться!
— Ничего подобного! И чтобы получить окончательное подтверждение, мне оставалось посмотреть на мужа.
— Но ведь это мог быть единичный случай.
— Нет, мне известно, что это длилось несколько месяцев. Мой сын был тогда маленьким, и я не очень хорошо выглядела.
— Сколько было сыну?
— Годик.
— Как муж реагировал, когда ты сказала ему, что знаешь?
— Я никогда не говорила ему об этом.
— Ты притворилась, будто тебе ничего не известно? — Я удивился еще больше.
Она кивнула.
— Почему? — хотел я понять.
— Тебе никогда не случалось, представив себя в какой-то ситуации, считать, будто знаешь, как поведешь себя в ней? А потом, когда и в самом деле оказываешься в той ситуации, ведешь себя совершенно противоположным образом. Вот это как раз такой случай.
Мы замолчали. Каждый блуждал в своих размышлениях.
— Как тебе удалось молчать?
— Не знаю. Я даже не могла понять, от чего больше страдаю: из-за самой измены или из-за того, что он солгал мне.
Я подошел к ней и ласково коснулся ее щеки. Она закрыла глаза.
— Я поняла, что муж не знает меня, а я не знаю его. И это было самое ужасное, что пришлось признать.
Я почувствовал, что нужно подойти к ней и обнять, потом запыхтел кофе, и я выключил газ.
— Я взорвался бы, не смог бы столько молчать.
Она села в углу кухни.
— Я стала думать, а что изменилось бы в нашей жизни, если бы я сказала ему? Я, так или иначе, не оставила бы его. Я не могла уйти с маленьким ребенком на руках.
Я смотрел на нее, пока она говорила, и мне казалось немыслимым, чтобы кто-то мог так реагировать на измену.
— Понимаю, это кажется невероятным, но его связь благотворно сказалась на наших отношениях. Он стал ласковее, внимательнее, доступнее. Мы даже снова стали заниматься любовью, как если бы он заново выбрал меня.
Я замер, почувствовав досаду в глубине души. — Я думал, что между вами больше ничего нет. — Рождение сына все перевернуло вверх дном. Мы оказались в каком-то хаосе, к которому совершенно не были готовы. Вдруг оба почувствовали себя очень уставшими, сбитыми с толку. Трудно было сохранять равновесие. Поэтому его ложь раздражала меня, ведь, в сущности, я простила бы, если учесть положение, в какое мы попали. Знаешь, большинство измен совершается в первые три года после появления ребенка.
У меня было более романтическое представление о семейной жизни.
Сильвия продолжала:
— В то время я была не очень расположена к сексу, он нисколько не привлекал меня. Я чувствовала смертельную усталость, выглядела плохо, из грудей текло молоко, растолстела, живот рыхлый. Просто беда. Секс — это было последнее, о чем я могла думать. Меня заботило только одно — как организовать повседневную жизнь и заботиться о сыне. Муж до сих пор говорит мне иной раз, что я обращаюсь с ним, как с подчиненным. И он прав, дома я все хочу держать под контролем.
— А если бы все пришлось начинать заново, повторила бы?
— Что?
— Молчание.
— Конечно.
Я налил кофе и протянул ей чашечку. Я никак не мог представить себе, что можно, зная об измене мужа, продолжать спокойно жить с ним.
Когда мне было около тридцати лет, я узнал, что девушка, с которой встречался тогда, изменила мне. Я не был влюблен в нее, но все равно это очень глубоко меня ранило. И даже понять не мог, почему так возмутился этим.
О ее измене мне хотелось знать все, меня охватило какое-то болезненное любопытство. Мне требовались все подробности: кто начал знакомство, кто сделал первый шаг, сколько раз встречались, прежде чем оказались в постели, сколько раз занимались любовью. Я хотел знать, когда, где, каким образом. Мне нужны были детали, чтобы сопоставить реальность с терзавшим меня воображением, и хотелось, чтобы она, признавшись мне в измене, почувствовала бы себя ужасно виноватой.