— Предлагаю начать с аперитива, — сказал Адам, после того, как галантно отодвинул мне стул, помогая удобней устроиться.
— Да, — кивнула я, соглашаясь.
За плечами парня тут же замаячил официант, который быстро принял заказ и подал нам по бокалу белого вина.
— Паэлья тут пальчики оближешь, — улыбнулся Адам, пригубив из бокала.
— Я знаю.
— Ты бывала здесь? — парень, кажется, был немного расстроен.
— Всего один раз. В детстве. Отец как раз водил нас сюда есть паэлью. А ты часто тут обедал?
— Довольно часто. Тоже в детстве. Только не обедал, а ужинал. Мама никогда не готовила дома, потому мы выбирались всей семьей по вечерам в «Санта Риту». Плохо, что удивить не получилось, — пожал плечами Адам и на какую-то долю секунды я даже пожалела о том, что раньше бывала тут. — Хотя, пожалуй, я еще смогу сегодня тебя порадовать, — оптимистично добавил он.
Паэлья здесь была и правда шикарная. Морепродукты в ней были сочные, свежие, а рис с легким послевкусием шафрана буквально таял во рту. Но несмотря на высокое качество еды все мы не съели, потому что, по словам Адама, нас ждали еще несколько «вкусных» мест и раньше времени набивать желудок было нельзя.
Допив вино, мы поймали такси и отправились куда-то прочь из центра. Ехали мы минут тридцать или даже больше, пока водитель не остановился у какой-то забегаловки под названием «Папа Помидор». От таких контрастов я рассмеялась. Сначала мы едим превосходную, дорогую еду в «Санта Рите», а теперь стоим возле сомнительного бара.
Едва мы устроились за столиком, к нам тут же подошел официант. На вид ему было около пятидесяти, может больше, и выглядел он достаточно элегантно для такого заведения: походка, манеры, общение — все говорило о том, что воспитание его было отменным и в роли официанта он смотрелся странно.
— Приветствую тебя, Адам с твоей прекрасной сеньоритой. Что будете заказывать? — улыбнувшись, спросил моего спутника мужчина по-отечески похлопав по плечу.
Адам мигом поднялся и обнял его. Как оказалось, это был старый друг семьи Оливер и по совместительству, владелец этой забегаловки.
Через десять минут на нашем столе красовалась огромная пицца с ветчиной и моцареллой, запах от которой исходил восхитительный, а на вкус она была потрясающей. Если честно, я думала, что лучше, чем в Италии пиццы нигде нет, но оказалось я просто никогда не бывала в «Папе Помидоре»!
Наслаждаясь едой мы продолжали болтать, потихоньку открываясь друг другу. Например, я узнала, что Адам, как и я, совсем недавно вернулся в родной город. До этого он жил в Лондоне почти два года, работая в одном из филиалов компании отца, а вернулся сюда только потому, что брат попросил помочь с его ресторанным бизнесом, плюс еще необходимо было заниматься частичной реконструкцией замка «Ангелы». В свою очередь, я рассказала про обучение в Нью-Йорке и о том, что на днях создала свои первые дизайн-проекты.
— Теперь понимаю, почему ты тогда была перемазана синей краской, — усмехнулся Адам, вспоминая о том, как мы с ним впервые ходили знакомиться с его друзьями.
— Даже боюсь предположить, что ты обо мне подумал, увидев в таком образе.
— Ну, например, что ты делаешь ремонт в своей квартире или что ты симпатичный маляр, — ответил парень.
Мы смеялись и так непринужденно общались, что казалось, будто мы знакомы тысячу лет. Он перестал быть для меня самодовольным и наглым, а я, наконец, скинула с себя холодную маску неприступной, горделивой и слегка заносчивой девушки.
— Нас ждет десерт, — посмотрев на часы, сказал парень.
— Я больше не могу, — шуточно противилась я, потому что уже объелась.
— Отказы не принимаются. Поехали.
И снова мы едем в такси, обратно, в центр города.
***
POV Адам
Глаза Лолы горели восхищением, когда мы поднимались по винтовой лестнице Храма Святого Семейства. Девушка даже предположить не могла, что вот так просто мы окажемся на смотровой площадке самой главной достопримечательности Барселоны, где город виден словно на ладони, где нет снующих туда-сюда туристов, где нас ждет обещанный десерт.
— Вау! — единственное, что произнесла она, как только мы оказались в конечном пункте нашего назначения.
Лола с изумлением смотрела на огни большого города, прикрывая открывшийся от удивления рот ладошкой. Что же, похоже я попал в цель и глубоко ранил (в хорошем смысле этого слова, конечно) сердце художника.
— Нравится? — легонько коснувшись ее руки, спросил я.