Множество и других пастырских добродетелей упоминают древние христианские подвижники. Естественно, что не все они в равной степени проявляются в жизни каждого священника. Однако на пути личного духовного возрастания пастырь должен, стремясь к совершенству, иметь перед собой святоотеческие идеалы. Эти добродетели необходимы священнику, чтобы достойно и праведно совершать возложенное на него высокое служение в мире, где царит атмосфера греха и искушений.
О том, как вести себя пастырю, который «не от мира сего», в царстве «князя этого мира», пойдет речь далее.
Отношение пастыря к миру
Находясь в определенных исторических условиях, пастырь отзывается на происходящие события, принимает участие не только в церковной, но и в общественной жизни. Будучи призван нести людям свет Евангелия, он везде, где бы ни оказался, должен исполнять дело христианской миссии.
Разрыв с греховной жизнью мира не означает утрату заботы о его духовном преображении. Так и древние отшельники, удаляясь в пустыню, с христианской любовью относились к странникам, немощным, нуждающимся и заблудшим.
Основатель пустынножительства преподобный Антоний Великий, согласно житию, записанному святителем Афанасием Александрийским, «вразумлял жестокосердных людей, примирял тяжущихся, печаловался за обиженных с такой силой, как будто обиженным был он сам. Святой Антоний утешал печальных и плачущих, помогал искушаемым, одним словом, как врач, дарован он был Богом Египту» [84] .
Пастыри-иноки не пренебрегали заботой о людях ради своего личного подвига. Блаженный Феодорит Кирский, повествуя об одном из подвижников, Маисиме, говорит: «Для избравших любомудрие не служит препятствием ни жизнь городская, ни жизнь деревенская. Ибо и Маисима, и подобные ему ревнители служения Богу показали, что и вращающимся среди множества людей вполне возможно достигнуть самой вершины добродетелей» [85] . Известно утверждение преподобной Синклитикии о том, что «и находясь в обществе, можно быть иноком в мысли» [86] .
Конечно, мир представляет для христианина много опасностей; жестокость нравов и духовный холод встречают пастыря Христова вне ограды церковной. Но само вступление на путь пастырства уже означает принятие креста свидетельства о Христе именно там, где о Нем еще никто не слышал – миссия, в той или иной мере свойственная всем последователям Христа. «Представь, – говорит преподобный Нил Синайский, – что растленный мир есть пещера, в которой люди праведные живут, как некие земные Ангелы, а люди злые, гнездясь в указанной пещере наподобие пресмыкающихся, делают множество обид и затруднений блаженным мужам. Посему, если от сожительства с последними, от их терпения и увещаний злые со временем изменят зверство свое в человеческое состояние, то хорошо. А если до конца останутся неисправимыми, то в будущем понесут сугубое наказание: и за то, что вместо добродетели возлюбили порок, и за то, что не захотели соделаться лучшими от общения с праведными и по их вразумлению» [87] .
Итак, главная миссия пастыря в мире – свидетельство о высших духовных истинах, призыв людей к жизни во Христе.
Преподобная Синклитикия указывает на три типа отношений человека к своим ближним (то есть к другим людям): «Три вида расположения есть в людях: одни совершенно погрязли во зле, вторые – в среднем состоянии и склоняются и к добру, и к злу, третьи вознеслись к великой добродетели и не только сами подвизаются в добре, но ищут любого случая, чтобы привести к добру и тех, кто совершенно погряз во зле». На высшей ступени находятся последние; их «расположение более братолюбиво, чем самолюбиво, поскольку они любят братьев своих более, чем самих себя». «Как те, – продолжает святая, – кто, видя горящими дома соседей, оставляет свои собственные дома и бежит, чтобы спасти соседские от огня, так и они, видя братьев своих грешащими, пренебрегают собой, терпят поношения от других и всё переносят, чтобы спасти своих братьев. Средние же, когда видят брата, снедаемого огнем греха, бегут, поскольку боятся, чтобы и их не пожег греховный пламень. А последние, как плохие соседи, когда видят своих братьев в огне, сильнее раздувают его, принося, как дрова, свое собственное зло, чтобы совершенно погубить их, и вместо того чтобы залить водой греховный пламень, подбрасывают дрова, то есть дают им грешить еще больше. Но третьи, добрые люди, своему личному благу предпочитают спасение братии, что является свидетельством их истинной любви» [88] .