– А как проверяют, способна вещь на невидимость или нет?
– Да как получится, – пожал плечами Лешка, – обычно вещь сама тебе об этом напомнит. Только древние колдуны умели наделять вещи некой «магической душой». То есть если тебе понадобится быть невидимой, ты как бы интуитивно сделаешь, что надо – вещь сама подскажет… если захочет, конечно.
– Круто, – признала Танюша. Честно говоря, она была бы не против приобрести какую–нибудь шапку–невидимку. – А ты можешь становиться невидимым, хотя бы на чуть–чуть? – спросила она у чертика. – Я видела, как ты ловко исчезаешь в воздухе.
– Нет, перемещения – это одно, а долго находиться в одном месте невидимым – другое… у меня это не очень получается. – Лешка слегка покраснел. – Это тяжело… Надо каждую клеточку тела преображать, непрерывно, в движении, а я еще не слишком–то и силен в анатомии, – добавил он с досадой.
– Жаль, – вздохнула Танюша.
Жаль, что это так сложно. Перспектива невидимости очень бы облегчила задуманное дело. Хоть бы с полетом вышло…
– Еще мази есть, специальные, – вспомнил Лешка, видать, тема невидимости тоже его сильно интересовала. – Я слышал про один рецепт: надо взять обычный толченый уголь, кровь летучей мыши, волчьи ягоды, дикий виноград и зонтики поручейника… Потом вдохнуть немного волшебной силы, и состав готов.
– Как это – вдохнуть немного силы? – удивилась Танюша.
Лешка ответил не сразу.
– Вот был бы у меня такой браслетик, как у тебя, – сказал он, хитро прищурившись, – я бы снял его с руки, провел над варевом, и все.
– И все?
– Да, и все, – кивнул Лешка. – Может, тебе кажется, что браслет представляет лишь кусок драгоценного металла, но он наделен необычайной силой – могучей, мощной, а может, и весьма древней. Чем старее браслет – тем он ценнее, а твоему наверняка больше тысячи лет.
– Сколько? – У девушки округлились глаза. Она действительно по–новому взглянула на свой браслет: интересно, сколько же ведьм его носили еще до ее прабабки Марьяны?
– Древняя, могучая, мощная, – отчего–то повторил Лешка и помрачнел.
– Поэтому многие наверняка хотят его заполучить, – рассудила Танюша печально. – Вот как Вордак, к примеру.
Лешка нахмурился.
– Я пойду уже, засиделся, – внезапно засобирался он.
Девушка изумленно посмотрела на него: может, обидела чем?
Лешка скользнул по нее хмурым взглядом, но она уже «выставила» водопад, который и держала всеми силами.
– Ты знаешь, – сказал ей Лешка на прощание, – я не могу пробиться к тебе. Молодец… Я думал, ты таки не научишься держать защиту.
После того как помрачневший чертик растаял в воздухе, Танюше вдруг подумалось, что она еще никогда не видела его таким грустным. Веселым, хохочущим, нахальным, порой даже наглым, но не хмурым или печальным.
«Видать, у него какие–то свои мальчишечьи проблемы», – рассудила она. Но думать об этом было некогда – пора осуществлять свой план.
На дворе стояла теплая весенняя ночь, и Танюша решила, что наденет только рубашку и джинсы, а обувь вообще брать не будет – вдруг придется тихонечко красться, чтобы ее не заметили.
Сундук, удлинившись, сразу же взмыл, лишь только она шепнула его деревянному боку: «Эге–гей!», слегка коснувшись при этом браслета. Пожалуй, Танюша скоро и шагу не сможет ступить без своего волшебного украшения.
Пролететь в центр города незамеченной оказалось не так–то и просто.
Не хотелось подниматься высоко – признаться, боялась Танюша высоты. Поэтому она летела вдоль окон и, не сдерживая любопытства, посматривала в некоторые. Кроме того, с управлением трудновато было сладить, без направляющего клубка–то.
Вот так девушка и подлетела с разгона к распахнутому окну, где, облокотившись на подоконник, какой–то мужик курил сигарету. Танюша не сразу его увидела, и потому резко затормозила от неожиданности.
Так они и смотрели друг на друга: она и этот незнакомый мужчина, который, судя по дикому взгляду широко раскрытых глаз, сейчас мог запросто сойти с ума. Окурок выпал из его раззявленного в изумлении рта, лишь блеснув в темноте огненной точкой. Девушку пробила сильная дрожь – ситуация была более чем напряженной.