Как только ее перевезли в простую палату, к ней пришел лечащий врач. Илья Иванович, как он представился, оказался неторопливым коренастым мужичком неопределенного возраста. Он еще раз задал вопросы, осмотрел новую пациентку, а потом обрадовал:
- Голубушка, радуйтесь, что вы сейчас тут с нами. Возможно когда - нибудь память вернет Вам тот кусок, который сейчас упорно прячет. Может быть, она бережет Вас от какого - то страшного события, или поступка...
- Хотите сказать, что я за эти месяцы бегала по округе и убивала?
- Что Вы! Не думаю что все так плохо, но ведь психика инструмент тонкий, и от чего она Вас решила оградить - неизвестно. Так что мой вам совет - живите спокойно. Мы еще понаблюдаем за Вами в стационаре, а потом можно и домой. Дома, как говориться и стены лечат.
- Доктор, а можно два вопроса? - Решилась Даша и, получив утвердительный кивок продолжила: - Можно ли мне увидеть семью?
- Отчего же нельзя? - Улыбнулся доктор, - Посещение родных может очень повлиять на память и всколыхнуть что - то из нее. Только недолго и не утомляться. А второе что?
- Как моя подруга? Марина в этой же больнице?
Илья Иванович как - то сдулся услышав вопрос. Он вынул из кармана халата платочек и долго вытирал очки.
- Голубушка моя, не буду огорчать вас. Подруга Ваша тут у нас, в отделении реанимации. Мы так рассчитывали, что вы расскажите нам что же случилось с вами обеими... а тут видишь как...
- Что с ней? Она тоже в коме?
- В коме, и не только, - Врач вновь тяжело вздохнул, - Только у нее еще рана есть. Будто кто- то стрелял ей дробью в спину. Хотя установлено что это не следы оружия. Эта рана на спине очень плохо заживает, что, вероятнее всего, и тормозит выздоровление.
Даша почувствовала тогда что будто внутри что - то оборвалось.
- Дарья Вы бы не думали сейчас о плохом. Сами встанете на ноги, а там и подругу Вашу поднимем.
С этими словами доктор ушел, пообещав, что скоро к Даше в палату пустят родных.
Даша отхлебнула остывающий чай. За окном дождик моросил с той редкой монотонностью, которая навевала единственное желание - укутаться в плед. Настроение было унылое, как тогда в больнице. Родных, как помнится, пустили в палату только вечером. Даша тогда так вцепилась в сыновей, словно они единственная опора в мире. Плачущая от счастья мама пристроилась в голове, все гладила Дашу по волосам и твердила как заведенная, что все будет хорошо. Только Игорь, обняв ее одни раз, пристроился в ногах и просто наблюдал. Дети наперебой стали тараторить. Обоим хотелось рассказать, как они скучали, как волновались. Олег, как, оказалось, участвовал вместе с друзьями во всех поисковых экспедициях. Сержик по секрету сказал, что всегда знал, что мама вернется за ним. Даша смотрела на них, смеялась и вытирала слезы. Такие разные, и такие одинаковые, родные. Одному почти семь, второму восемнадцать, а ведь оба такие еще дети. Поймав мамину руку, и прижавшись к ней щекой, Даша знала, что та все поймет. Благодарность за то, что была с внуками, что верила в нее, что она просто сидит сейчас рядом...
Тогда долго им сидеть не дали. Пришедшая медсестра строго отчитала всех, за то, что утомили только пришедшую в себя больную. Даша как могла отнекивалась, говоря что ни капли не устала, но медичка была непреклонна. Прощаться было очень тяжело и немного страшно. Но мальчишки и Игорь пришли к обеду на следующий день. Вечером прибежала мама и свекровь. Так они и ходили каждый день. Все носили какие - нибудь вкусности. За разговорами несколько часов пробегали как мгновенье. Даша старалась как можно чаще погладить сыновей, прижаться к маме, и все были только рады. Единственное что омрачало, что Игорь часто приходил со спрятанной бутылкой пива, или со стойким запахом этого напитка. Свекровь тоже старалась проявить заботу. При этом она постоянно заводила разговор о том, что надо вспомнить эти несколько месяцев. Дашу это очень напрягало. Она и так старалась. Её совсем не нравилось чувствовать себя не хозяйкой даже части своей жизни. Свекровь и муж постоянно муссировали эту тему, словно обвиняя ее в чем - то. Даже мама однажды не выдержала, попросив их не поднимать эту тему. К тому же врачи сказали, что когда надо память сама всплывет. После этого Игорь стал еще чаще приходить с запахом перегара. Заметив, что Даша почувствовав морщится, он перестал подходить слишком близко. Иногда он ссылался на усталость. Так прошла неделя. За это время Даша совсем пришла в себя и стала тихонько ходить по больнице, и даже дважды выходила в осенний парк. Мама тогда дала ей свою куртку, а Олег крепко держал под руку. Всего несколько шагов, но это было восхитительно. Синее небо, пахнет прелыми листьями и сырой землей, на ветвях яркие солнышки оставшихся листьев... Правды ради надо сказать, что силы ее быстро покинули, и назад в палату она ползла на чистом упрямстве, а потом спала полдня. Но этот глоток воздуха был жизненно необходим.