Выбрать главу

Потом воздух все-таки шевельнулся - и Димитрию пришлось не только встать с брезента, но и принять самое деятельное участие в подъеме паруса. Серое в заплатах косое ветрило долго хлопало и сопротивлялось, потом наконец вздулось, напряглось, однако платформа по-прежнему пребывала в неподвижности. Андрон спустился по железной лесенке на землю, с минуту отсутствовал, затем настил под ногами дрогнул.

- Поберегись!.. - послышалось из-за борта, и на платформу со стуком упал тормозной башмак.

***

Ошибся Андрон с пассажиром, крепко ошибся. Когда ковыляешь по заброшенной железнодорожной ветке на парусной платформе, чем еще заняться, кроме разговоров? Кроме того, каждому ведь хочется, чтобы кто-нибудь со стороны восхитился его работой. Димитрий же Уаров безмолвствовал. Даже удивления не выразил, что этакая махина и вдруг движется под парусом. Хотя, с другой стороны, подобное равнодушие можно было истолковать как безоглядную веру в талант и мастерство умельца: чему дивиться-то? У него и асфальтовый каток курсом бейдевинд пойдет.

А все же досадно. Как-никак под каждый угол платформы по девальватору засобачил. Некоторые ошибочно именуют такие устройства антигравами, но это они по незнанию. Земное тяготение тут вообще ни при чем. Речь идет именно о девальвации единиц измерения, загадочной аномалии, зачастую возникающей самопроизвольно и, что уж совсем необъяснимо, усиливающейся по мере удаления от культурных центров. Физики, во всяком случае, так и не смогли разобраться, почему это на столичных рынках один килограмм весит в среднем девятьсот девяносто четыре грамма, а в провинции - всего девятьсот восемьдесят пять.

В полдень миновали Баклужино, оставив его по правому борту. Постукивали гулкие колеса, над покатым зеленым холмом громоздилась северная окраина столицы. Высотные здания плыли подобно надстройкам океанских кораблей, с величавой неспешностью разворачиваясь и обгоняя друг друга.

- Вот совсем достанут, смастрячу трехмачтовый бронепоезд, - мрачно пошутил Дьяковатый. - Наберу команду - и под черным флагом на Колдушку…

Уаров не улыбнулся. Скорее всего, просто не расслышал. Обессмыслившимися глазами он созерцал маленькую трагедию, разыгравшуюся в десятке шагов от насыпи. Там на двухметровой высоте завис, чуть пошевеливая широкими раскинутыми крыльями, ястреб. А может, и сокол - поди их различи! Кто-то, короче, хищный. А под ним, не зная, куда деться, метался обезумевший от страха воробей. Ну и дометался - сам в когти влез.

Скривив рот, Димитрий повернулся к Андрону.

- Вот она, природа-то, - почему-то с упреком молвил он. - Красота, кричим, красота! А приглядишься - взаимопожиралово одно. Ястреб - воробьишку, воробьишка - кузнечика, кузнечик тоже, наверное, тлю какую-нибудь… Все-таки хорошо, что я неверующий, - неожиданно заключил он ни с того ни с сего.

Ну, слава те Господи! А то уж Андрон начинал опасаться, что спутник его так и промолчит до самой Слиянки.

- Кому? - ухмыльнулся шкипер.

- Что «кому»?

- Кому хорошо? Пассажир тревожно задумался.

- Всем, - решительно сказал он наконец. - Понимаете… Будь я верующим, я бы возненавидел Творца. Основал бы наверняка какую-нибудь богоборческую секту…

- Чем же это Он тебя достал?

Несостоявшийся богоборец беспомощно оглянулся, но за кормой (видимо, так теперь следовало величать заднюю оконечность платформы) не было уже ни ястреба, ни тем более воробья.

- Ладно, - вдруг разом обессилев, выговорил Димитрий. - Допустим, согрешил человек. Что-то не то съел. Ну вот нас и карай! Но весь мир-то зачем? Того же воробьишку, скажем… Или он тоже какое-нибудь там запретное зернышко склевал? А ризы кожаные?

- Какие ризы?

- Ну, когда Адам с Евой согрешили и листьями прикрылись, Бог им потом кожаные одежды сшил. Так в Писании сказано! Но раз сшил, значит с какого-то зверя шкуру содрал… Стало быть, убил. За что?

Теперь призадумался Андрон. Морально-этическая сторона вопроса не слишком занимала изобретателя, однако найти контраргумент он всегда полагал делом чести. Именно так и завязываются зернышки открытий.

- Почему обязательно убил? - поразмыслив, возразил он. - А Змей? Господь ему как сказал? «Проклят ты перед всеми скотами, будешь ходить на чреве…» Значит, лапы пообрывал - за соблазн… Наверно, с лап кожу и взял… - Хмыкнул, покрутил головой. - А вот прикопай они тогда огрызок, - сокрушенно добавил он, - глядишь, жили бы мы сейчас в раю. Все оно, разгильдяйство наше баклужинское. Хоть бы урок какой извлекли! А то выйдешь в пойму - опять овраги мусором завалены… Зла не хватает!

Поворот подкрался незаметно. Повизгивая колесами, платформа рыскнула, брезент неистово заполоскал, забился. Еле усмирили.

- Ну вот, как в Него такого верить? - задыхаясь, проговорил Димитрий, когда парус совместными усилиями был установлен в новом положении. - Нет, уж лучше естественный отбор…

- Ты ж сказал: неверующий, - поймал его на слове Андрон.

- Нуда… неверующий…

- А в естественный отбор?

- Да нет же! - с тоской отвечал Уаров. - Естественный отбор… его нельзя ненавидеть, понимаете? Это бессмысленно, это все равно что ненавидеть таблицу умножения…

- Так ты еще и в таблицу умножения веруешь? - подивился Андрон. - Плохи твои дела. Знаешь, ты кто? По-нашенски говоря, отрицала ты.

- А вы?

- А я положила.

- Это как, простите?

- Ну, отрицалы - это которые все на словах отрицают. Спорят, доказывают…

- А положилы?

- Эти не спорят. Эти - молча. Что хотят, то и делают.

- А-а… - сообразил Димитрий. - Девальватор, например, машину времени…

- Во-во!

***

Новостройки окраины помаячили за кормой и сгинули, заслоненные дубравой. Пошла степь.

К двум часам дня ветер опять ослаб. Андрон, бормоча ругательства, уже несколько раз вылезал и что-то подкручивал на ходу то в одном, то в другом девальваторе, выжимая из хитроумных устройств все возможное. Теперь, по его словам, каждый килограмм платформы весил не более десятка граммов, и все же парусник плелся по расшатанным рельсам со скоростью усталого пешехода.

- Да нехай катится, - решил наконец Андрон, снова забираясь по лесенке на палубу. - Давай-ка перекусим, пока тихо…

Из рюкзака был извлечен солидных размеров термос, свертки, пакеты. Димитрий испугался, что следующим предметом окажется бутылка, но, к счастью, ошибся. Видимо, Андрон если и брал в поход спиртное, то исключительно на крайний случай.

- Значит, говоришь, зверушек любишь… - вернулся он к прерванному разговору.

- Раньше любил, - со вздохом ответил Уаров, принимая кружку с горячим чаем.

- А теперь?

- Теперь уже не так. Ничем они нас не лучше. Только и знают, что друг друга хрумкать.

- Как воспитаны, так и хрумкают, - утешил Андрон.

Уаров не донес кружку до рта и недоверчиво посмотрел на собеседника.

- При чем тут воспитание? - спросил он, моргнув. - Хищник, он и есть хищник. Не зря же говорят: сколько волка ни корми… Такой же закон природы, как… ну, скажем, закон всемирного тяготения.

А вот подобных слов при Андроне Дьяковатом произносить не следовало. С законом всемирного тяготения у самородка были особые счеты. Взбычился, отставил кружку.

- Слышь! - презрительно выговорил он, подаваясь к Димитрию. - Да ты хоть знаешь, откуда он взялся, этот твой закон? Мало того, что сами все вниз роняем, еще и детишек тому же учим. «Бух! - говорим. - Бух!» А младенчик верит. Вот тебе и тяготение!

Андрон был настолько грозен, что Уаров мигом уяснил всю глубину своей бестактности. Ну что это, вправду, за свинство такое: сам едет на парусной железнодорожной платформе - и сам же толкует о каких-то законах природы! Если на то пошло, природа сама нарушает законы природы - одним только фактом своего существования.

Впрочем, народный умелец быстро взял себя в руки.

- Нет, если, конечно, вверх, тогда еще хуже, - вынужден был признать он. - Улетит - хрен поймаешь… Поначалу-то новорожденный все видит правильно, а потом начнут переучивать, и у него в головенке верх и низ местами меняются. Вот и медики то же самое говорят… - Андрон потянулся к кружке, отхлебнул чайку, помолчал, недобро усмехаясь. - Коперник этот со своими приколами, - ворчливо добавил он. - И никто, главное, не хочет не то что мозгами пошевелить - глаза открыть хотя бы! Ну выйди за порог, сам посмотри, что вокруг чего крутится! Глупый мы народ, доверчивый…