Я сделал шаг по направлению к ней. Сара ничего не сказала, не сдвинулась с места, а просто продолжала смотреть на меня с выражением, как мне показалось, исключительного любопытства.
– Сара, – начал я, – я знаю, что совершил ужасный проступок. Я знаю, что причинил тебе боль. Но поверь мне, я за это уже заплатил, причем больше, чем ты можешь себе представить. Теперь я вижу, что виноват не только в том, что я сделал, но и в том, чего не сделал. Я всегда искал легкие пути, делал то, что не требует усилий и не создает проблем. Я думал о себе, тогда как должен был думать о тебе, потому что без тебя. – я понял это только сейчас, – я ничто. То, что произошло между нами, заставило меня понять, что все эти годы я был недостоин тебя. Но, Сара, я изменился! Я изменился, и все, что мне нужно, единственное, чего я хочу, – это еще один шанс. – Я полез в карман. – Я купил нам тур, самолет улетает через пару часов, и… – Тут я открыл коробочку с кольцом и протянул его ей. – Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж… Сара, я хочу, чтобы ты дала мне возможность заслужить тебя.
Я замолчал на секунду и потом поднял другую руку.
– Да, и еще я купил тебе сливочной помадки. Сара уставилась на кольцо: эмоции медленно начали проявляться на ее бесстрастном лице.
– Я не знаю, – начала она, – что ты тут делаешь и о чем вообще думаешь, мать твою?
– Я прошу тебя выйти за меня замуж, – ответил я немного смущенно. Мне казалось, я довольно четко все объяснил, или нет?
– А отчего ты вообще решил, мать твою, что я хочу выйти за тебя замуж? Что все это значит? Магическая приманка, перед которой не устоит ни одна женщина? «Настоящее»? Не могу поверить, что ты настолько высокомерен… думаешь, что, предложив кольцо и дворец бракосочетания, ты сведешь с ума маленькую девочку?! Меня когда-нибудь интересовал брак? Никогда, если можешь припомнить.
– Ну… нет, но это жест, верно? Заявление…
– …что ты готов «принести жертву»? Ты это хочешь сказать? Господи, он готов жениться: он готов вынуть пулю из моего сердца. Как оскорбительно, самонадеянная тварь!
– Речь идет о преданности…
– Я и так была тебе преданна… и думала, что ты мне тоже предан.
– Прости меня. Просто…
– Неважно. Это не имеет никакого отношения к делу. Главное тут в том, что как бы это тебя ни удивляло, я не хочу за тебя замуж. Более того, скажу тебе, что не хочу даже пойти с тобой выпить. Не хочу разговаривать с тобой, видеть тебя и даже знать, жив ты или умер. Я не хочу за тебя замуж, я хочу, чтобы ты провалился в излом земной коры… Том?
– Да?
– Иди на…
Она повернулась, чтобы уйти прочь, но я быстро передвинулся и оказался к ней лицом.
– Но, Сара, пожалуйста, я не могу без тебя. Я не нахожу себе места. Ты не поверишь. Во мне нет ничего, ничего, кроме всепоглощающей боли, что тебя нет рядом. Я не могу спать, не могу работать, не могу думать о чем-либо, кроме тебя. Я пытаюсь есть, но еда не идет, Сара. У меня нет слюны, и еда застревает в горле. Горло сохнет, когда думаю о тебе, а думаю я о тебе все время. Сейчас я едва могу нормально разговаривать, мой глупый сухой язык огромен и неуклюж. Сара… – Я протянул руку и дотронулся до нее. – Я без тебя, как сухой колодец.
Она холодно посмотрела на мою руку. Рука безжизненно упала.
– Ну да, дело только в тебе и в том, как ты себя чувствуешь. Хорошо, ты тут главный объект, так давай скажем пару слов о тебе. Ты думаешь только о себе. Твои ноги воняют. Ты плохо трахаешься. Но хуже всего то, что ты трус. Все эти годы я слушала, как ты напыщенно разглагольствовал о славе, как она пуста и глупа, а ты такой умный и намного выше этой ярмарки тщеславия, и про бедного заблудившегося Хью, и: «Кому вообще есть дело до фотографии Рассела Кроу, покупающего блеск для губ?» Целые годы ты вещал о том, как не хочешь выделяться. Так вот… это чушь. Потому что я видела, как ты читаешь книжную колонку в «Гардиан» каждую, мать твою, неделю, и скулы на лице ходят ходуном, а потом ты отправляешься в свою комнату и пребываешь в скверном настроении весь день. Хмм… и почему каждый раз, когда у автора берут интервью на телевидении, тебе обязательно нужно смотреть, и каждый раз ты сидишь до самого конца и, фыркая, приговариваешь: «Мудозвон»? Почему так, Том? Потому что ты жаждешь славы и признания, причем так сильно, что твои внутренности завязываются в узел… но ты слишком труслив, чтобы даже попробовать себя в чем-то! Ты досмерти боишься критики, неудач и того, что люди не будут тебя любить. Так что же ты делаешь вместо этого? Ты можешь писать книги, но в то же время от этого отказываться. Так ты страхуешь свои ставки. Ты никогда не получаешь похвалу, которой тебе так хочется, но зато и не рискуешь быть униженным. У тебя нет медалей, но зато ты не последний, верно, да? «Уважаемый в узком кругу». Второй номер по собственному желанию.