Что-то вроде прыжка с высоты в воду, когда от ужаса захватывает дух, но вместе с тем тебе нравится этот ужас и хочется испытывать его снова и снова.
Я не знала ни кто там за дверью, ни как он выглядит, мне было безумно страшно и одновременно… интересно? И это глупое любопытство заставляло меня отвечать:
— Как вы нашли меня здесь?
— Ты слушаешь, что я говорю, или нет, глупая девчонка? — неожиданно рассвирепел незнакомец и вдруг ударил по двери так, что у хостела затряслись стены. — Это же ты мне снишься!
«Снюсь?» — эта мысль эхом прокатилась по сознанию, а затем я наконец открыла глаза и действительно проснулась.
Глава 5
Нужно было вставать. Третий день в постели сводил Мирослава Барса с ума, но он держался, хотя знал, что могло ему помочь. И это нечто так манило, звало…
Просто протяни руку, и вот оно — облегчение, освобождение, сладкий восторг, проникающий в каждую клеточку его истерзанной души.
Выпустить проклятье, позволить ему победить снова. Ведь иначе он просто не сможет встать. Но какое же отвращение при этом вызывает мысль о том, что после он увидит в зеркале ванной свое искаженное тьмой отражение, вызывающее только ненависть.
А ведь когда-то он смеялся над этим. Считал, что ему даже повезло, что проклятие делает его сильнее. Но тьма ничего не дает даром. Чем большую силу он использовал, тем большую ломку испытывал. И теперь докатился до того, что проклятье было ему нужно, даже чтобы просто встать с постели.
До чего же он докатился…
Мирослав приподнял руку, по кончикам пальцев струился черный, едва заметный дымок. Стоит только пожелать, и он сможет ухватить его, раскрутить посильнее, исполнить задуманное.
В дверь тихо постучались.
Мирослав тут сжал руку в кулак, с силой стискивая зубы. Нет, он не будет этого делать. Если и использовать проклятую силу, то с умом, рачительностью и скрупулёзным расчетом. Не повезло один раз, повезет в другой. Он найдет способ избавиться от этой дряни, так или иначе.
Не дождавшись ответа, в комнату буквально на цыпочках с приклеенной на лицо вежливой улыбкой зашел Антон. Парень дрожал, как лист на ветру, но все же занес в комнату поднос с кофе и вазочкой с печеньем.
Мирослав скривился при виде помощника, но запах кофе был слишком хорош и хоть немного, но прояснял мысли, чтобы выгнать Антона прямо сейчас.
— Положи сюда.
— Да, конечно, Мирослав Мстиславович, — парень старался, даже чересчур, это было заметно в каждом его движении, жесте. Боялся не угодить, сболтнуть лишнего. С одной стороны, было приятно, а с другой безумно раздражало.
— Деньги на счет поступили?
Вопрос явно выбил помощника из колеи, но тот быстро взял себя в руки.
— Да, еще вчера, от той фирмы, про которую вы говорили. И сегодня был второй платеж от физлица, на сумму… — он задумался на мгновение, а затем бойко отрапортовал: — Четыре миллиона четыреста тридцать тысяч.
Мирослав прикинул, сколько всего получилось денег, и мысленно сделал несколько расчетов.
— Хорошо, нужно будет провести все, что есть, через вторую мою компанию, чтобы обналичить. Обратись к Наталье, она бухгалтер, знает, как это делается. Потом берешь весь нал и дуешь с ним в эту шарагу имени Хандошкина.
— Мирослав Мстиславович… — улыбка сползла с лица парня, как растекшаяся от воды краска. Нижняя губа дрогнула, будто тот и впрямь мог заплакать. — Мирослав Мстиславович, пожалуйста, я готов все что угодно для вас сделать, вы же знаете, как я вам признателен, но прошу вас, не заставляйте меня…
Мирослав нахмурился и потряс головой, словно бы это могло помочь ему восстановить слух. Ему ведь послышалось, да?
— Я не совсем понял, — он чуть понизил голос и добавил в него мелодичности, как делал всегда, когда общался с клиентами. На тех такая манера действовала гипнотически: — Радость моя, повтори, что ты сказал? Что мне не надо заставлять тебя делать?
— Идти в театр, — Антон произнес это едва слышно, на выдохе.
— А ну повтори! — неожиданно сам для себя гаркнул на него Мирослав.
Да как он смеет?! Он что, не понимает, что ему физически необходимо то лекарство, что производит чертов баран?! Ему что теперь, ради того, чтобы не ранить чужие чувства, курьерскую службу нанимать, чтобы отправить тридцать миллионов мелкими купюрами в одну сторону и довезти бесценную жидкость, способную хоть ненадолго помочь ему, в другую?!
— Пожалуйста, Мирослав Мстиславович. Меня ж туда на порог не пустят после всего, что я сделал! А Герман Игнатьевич меня попросту убьет, — захлебываясь от волнения, заторопился объясниться помощник.