Он осекся и замолчал. В кабинете внезапно повисла очень тревожная тишина – даже близнецы, шушукавшиеся между собой, настороженно замолчали. Одарка непонимающе подняла глаза на госпожу Мэригольду и с удилением поняла, что вид у нее весьма тревожный. Как и у напряженно выпрямившейся Валески.
- Ну вот что, - нарушила тишину директор и повернулась к детям. – Я услышала, что хотела, так что вы свободны. И я настоятельно попрошу вас не распространяться о том, что было вчера.
Близнецы радостно вскочили на ноги и бросились к двери, но голос госпожи Мэригольды догнал их уже у порога:
- Что касается драки… - мальчишки замерли на месте, обернувшись - то на первый раз наказания не будет – учитывая обстоятельства, - она многозначительно посмотрела на братьев, перевела взгляд на Одарку и строго добавила: - Но я прошу строго учесть, что подобные действия в школе недопустимы и в следующий раз вы понесете заслуженное наказание.
- Да, госпожа Мэригольда, спасибо, до свидания! – наперебой выпалили близнецы и выскочили в коридор.
- И зайдите к целителям! – крикнула директор им вслед, но они вряд ли ее услышали.
- Так я это… пойду? – уточнила Одарка, поднявшись со стула.
- Конечно, - согласилась директор. – Хотя подожди минутку. Ты разговаривала с целителем насчет пробуждения своего дара?
- Да, - понурилась девочка. – Простите, я тогда не хоте…
- Очень хорошо, - прервала ее женщина. – Постарайся выполнять ее рекомендации. И кроме того… обычно ученики приступают к более усиленным практикам только на третий год обучения, но в твоем случае, боюсь, придется сделать исключение. Со следующей недели ты будешь дополнительно посещать занятия по стабилизации магического потока. Совместно с одной из старших групп.
Одарка непонимающе посмотрела на нее, но директор успокаивающе улыбнулась.
- Это поможет тебе лучше держать себя в руках и заложит основы для контроля магической силы, - объяснила она. – Если уж обстоятельства сложись так, что дар пробудился у тебя так рано, игнорировать это мы просто не имеем права. Это опасно в первую очередь для тебя.
- Ладно, - не веря тому, что услышала, согласилась девочка, хотя внутри нее что-то радостно встрепенулось. Она будет учиться колдовать! Ха! Лейена съест от зависти собственную косу.
- А теперь можешь идти, - отпустила ее директор и девочка покинула кабинет в гораздо более радужном настроении, чем приходила туда.
Прежде, чем дверь захлопнулась за ее спиной, отрезая все звуки, она успела услышать недоверчивый голос Валески:
- Вы же не думаете, что это началось снова?
«Интересно, что она имела в виду? Что началось снова? И почему они все так испугались?»
Задумавшись, Одарка совершенно упустила момент, когда шум и болтовня в соседнем библиотечном зале стихли. Девочка недоверчиво подняла голову и прислушалась. «Тишина» и «близнецы» были понятиями несовместимыми или совместимыми только в случае очередной готовящейся проделки. Одарка вздохнула и снова уныло обмакнула тряпку в ведро. Ей оставалось домыть еще около трети пола.
С момента разговора в кабинете директора прошло уже около недели. Событие в коридоре прошло незамеченным для большей части школы – похоже, близнецы не стали-таки болтать попусту, а Одарке поделиться переживаниями было попросту не с кем. Она бы и совсем забыла о случившемся, затянувшись в школьный круговорот – уроки, игры, домашняя работа, - но оказалось, что братья ни о чем не забыли. После нескольких безуспешных попыток вытянуть ее на разговор – неудачных, поскольку Одарка не желала ничего ни с кем обсуждать, тем более с теми, кому она подбила глаз и ухо, они сменили тактику и принялись за ней следить. Девочку это просто выводило из себя – куда бы они ни шла, она чувствовала на себе их подозрительные взгляды, сталкивалась с ними в коридорах и даже в саду (они прятались за статуями и кустами). В столовой они садились непременно за соседний стол и едва ли не буравили ее взглядами, так что ей кусок в горло не лез, на занятиях занимали парту рядом или позади (пока она не додумалась садиться на последний ряд), караулили даже у комнаты, так что в итоге Одарку стали дразнить еще и за то, что у нее появились женихи («Такие же безродные придурки, как раз под стать припадочной!» - с презрением говорила Лейена и заливалась смехом). Одарка уже не знала, куда от них деться и все это ее порядком злило – следят, словно за преступницей! Она крепче сжимала в кармане камушки, так, что их твердые теплые грани отрезвляюще врезались в ладонь: последовав совету целителя, девочка отыскала во дворе и в саду (пока его не замело снегом) несколько камушков, которые было просто приятно держать в руках и всегда носила их с собой. Но однажды она оставила куртку на кровати, а, вернувшись в комнату, обнаружила, что камешков в кармане нет – и расстроилась так сильно, что расплакалась и убежала, и еще полтора часа зло рыдала, спрятавшись за статуей в одном из обычно пустующих коридоров. Встревоженные кошки, взволнованно мурлыкая, ходили вокруг нее, терлись спинками о постамент и ноги девочки, стараясь ее успокоить, но все было бесполезно – отчаяние и одиночество Одарки прорвалось наружу. Она ненавидела эту школу, ненавидела злых детей, ненавидела Лейену и близнецов, которые не давали ей прохода. Заодно ненавидела еще и Берта, за то, что он отдал ее сюда и бросил, напрасно обнадежив, что будет приезжать. Как же ей было одиноко – в этот момент она чувствовала, что она совсем одна в этом мире и, кроме того, с беспощадной ясностью осознавала, что совершенно никому не нужна, особенно наемникам, которые наверняка рады-радешеньки были, что отделались от нее, обузы. Отдали ее в это место, где ей никто не рад, где никто ее не любит и ничего у нее не получается!