Мы аккуратно отключили защиту от постороннего вторжения, нейтрализовали магический барьер и открыли двери. Следуя правилам безопасности, после столь долгого отсутствия следовало провести проверку, что мы и сделали, — машина чиста. Единственные живые существа в ней — сверчки, которых мы держали в коробочках, чтобы кормить нашего сторожа — живую ящерицу, маленькую, толстенькую рептилию пустынь, мы окрестили ее Амиго. Совсем на вид безобидную плотоядную ящерицу мы снабдили крошечным волшебным ошейником — не приведи Бог несчастному автомобильному вору забраться в наш фургон. Накрепко закрыв за собой двери, мы осторожно положили Ренолта на раскладывающуюся койку. Он был бледен как полотно, весь в поту, но не жаловался на наши неловкие прикосновения. Я быстро снял с него рубашку, маги, непрерывно что-то бормоча, наложили ему на грудь мягкую золотистую ткань. На наших глазах ушибы и ссадины стали бледнеть, и наконец наш Толстяк облегченно и мощно вздохнул.
Не беспокоясь больше за его состояние, я прошел в конец фургона. Донахью уже погрузил руки по локоть в ящик с боеприпасами, чтобы перезарядить свое ружье и набрать полный ассортимент для Ренолта. Минди точила свой радужный меч и проверяла результат на пригоршне острых как бритва восточных звезд, — они имеют название, но я его забыл. Джессика пробовала действие двуствольного лазерного пистолета. Я взял для себя двойной комплект зарядов для «магнума» и мешок с гранатами. Каждый обеспечил себя новыми часами.
Потом на наше место пришли маги, они открыли специальный ящик, где хранились их волшебные жезлы и книги: жезл Рауля — стальной, длиной в фут; жезл Ричарда — из цельного серебра, с золотым наконечником, длиной три фута. Видимо, чем искуснее чародей, тем затейливее его инструмент. Подозреваю, что они начинали с деревянных, а закончат бриллиантовыми. Джимми, бывало, поддразнивал Рауля по поводу длины его палочки, пока маг не заставил его провести целый вечер в образе жабы, после чего шутить всем расхотелось. Экипировавшись, маги уселись подальше от радиоприемников, которые почему-то отказывались работать в их присутствии, как и огнестрельное оружие, видеомагнитофоны и факсы. Однажды они попытались объяснить, почему это происходило, но, как только перешли к квантовой механике и природе реальности, я перестал что-либо понимать.
Джессика сидела на вращающемся стуле у пульта оператора, ее ловкие пальцы набирали код распоряжений на компьютере. Через минуту телепринтер ожил и выдал законченный документ.
— Гм, сообщение зашифровано. — Она передала мне бумагу.
Это показалось мне странным. Я уселся в пассажирском салоне и погрузился в текст, пропуская через свой мозг искаженные слова и составляя членораздельные фразы.
— Идентификационный код… так, правильно… от Горация Гордона, самого большого босса… в отношении… бла… бла… бла… — Закончив читать сообщение, я уронил бумагу на пол. — Вот те раз, будь я проклят!
— Что? Что такое? — Джессика выхватила у меня листок и недовольно нахмурилась — надпись исчезла на ее глазах.
— Будь я проклят! — повторил я, не в силах выразиться яснее.
— Мы бы хотели знать несколько больше, Эд, — мягко произнес Ричард.
— И следи за речью, — проворчал Донахью, накачивая свое пневматическое ружье.
С глухим стоном сел на койке Джордж. Вид у него теперь гораздо лучше, отметил я, сглотнул и прочистил горло.
— Нам… — я кашлянул, — нам приказано явиться в штаб-квартиру Бюро.
На мгновение в фургоне воцарилась тяжелая тишина. Отец Донахью пробормотал что-то по-латыни, все кивнули в знак согласия. Будь оно все проклято, в самом деле!
III
Минди несколько раз открыла и закрыла рот, будто хватая воздух.
— Штаб-квартира Бюро? — Она сделала ударение на первом слове.
— Н-но н-никто не знает, г-где она находится! — Рауль, почему-то заикаясь, развел руками. — С семьдесят седьмого это секрет особой важности!
Я называл это событие «Резней-77»: во время этой кровавой бани более восьмидесяти процентов всех служащих Бюро были убиты за каких-нибудь четыре часа. По сей день мы точно не знали, кто это сделал и как, но все еще искали виновника. И не успокоимся, пока не найдем. Ричард, взволнованный как и все, облизал губы.
— Так где это находится? — спросил он.
— В Нью-Йорке, на Манхэттене, — прочитал я под удивленными взглядами. — Перекресток Тридцать третьей улицы и Третьей авеню, здание «Гандерсон». Мы должны отправляться туда немедленно.