— Эврика! Макет острова! — радостно воскликнула Джессика.
— Сфотографировать! — приказал я.
Защелкали камеры, Ренолт делал зарисовки в карманном блокноте.
— Очевидно, он спланирован концентрическими кругами. — Отец Донахью, низко нагнувшись, рассматривал макет сбоку. — Вот утес, лес… Вот, похоже, сад… А вот и сам город.
— Город, окруженный стеной. — Джордж указал карандашом на миниатюру в кольце. — Как странно… Оборонительная стена без орудийных башен. Гм…
— Однако оборонительные сооружения все же есть, вот они, — я стал искать логово Большой Птицы, нашего бармаглота. Громадный утес, где мы стояли недавно, — за пределами города, на дальней стороне острова. Тем лучше!
— А это что такое? — Ричард показал пальцем на небольшую площадку в стороне. — Склады? Дома?
— Кладбище! — догадалась Джессика.
— Неужели кладбище так для них важно, если они решили обозначить его на макете?
— Но уважение к мертвым…
— У этих-то людишек? — фыркнул я. — Вот уж не подумал бы!
— Смотрите-ка, в центре города что-то вроде арены или колизея, — заметил Донахью. — Обратите внимание на эти колонны, арки! Определенно — влияние древних римлян.
— Если только не сами они повлияли на Древний Рим.
Ричард бросил на меня хмурый взгляд.
— Послушай, Эд, как ты думаешь, к какой эпохе относится этот город?
— К доисторической.
— Динозавры его построили, что ли? — Отец Донахью, кажется, был доволен своим остроумием.
Минди шлепнула его по руке:
— Не говори глупости! Эд хочет сказать, что город построен в те времена, когда историю никто не записывал, во времена неизвестной нам истории. И я согласна и с ним и с Джесс. Это место действительно очень странное.
— Почему?
— Да потому, что, обладая таким могуществом — мы этому сами свидетели, — эти люди могли бы править миром. Однако о них никто ничего не знает. Из этого следует, что их возвышение и падение в далеком прошлом произошли так быстро, что не осталось даже легенд.
— Это все предрассудки! — Ричард старался подавить зевоту. — Может быть, это бункер для ядерных ракет, где скрывается мирное население, а то, с чем мы встретились, всего-навсего автоматические оборонительные системы.
Все это, конечно, чрезвычайно интересно, но между тем уже смеркается — зевки участились. По моим часам семь часов вечера, сумерки спускаются.
— Что, если разговор отложить на потом, ребята, — предложил я, — и не заняться ли нам устройством оперативной базы, пока совсем не стемнело?
Все единодушно согласились, я всегда говорил: сообразительная команда. Мы разбили лагерь в нескольких метрах от дороги, на небольшой поляне, окруженной зарослями деревьев. Пока Минди и Джесс ставили палатки, я занялся приготовлением еды, Донахью вырыл яму для костра, а Джордж установил внешнюю сигнальную систему из звенящей веревки — самая обыкновенная веревка, а на нее нанизываются крошечные серебряные колокольчики, все закрашенные черной краской, не отражающей свет. Разглядеть ее в темноте невозможно, а у маленьких колокольчиков очень звонкий голос. Работая топором, Ричард обломал ветки колючего кустарника и рассыпал его вокруг нашего лагеря. Убедившись, что никто не вышел за его пределы, он навел чары для роста растений: колючие ветки выросли в высокую чащу и полностью закрыли нас от внешнего мира. Это и определенная защита, и помогает скрыть сам факт нашего присутствия. Ренолт закончил работу, набросив на весь лагерь камуфляжную сетку, закрыв его таким образом от воздушного наблюдения.
К тому времени, когда мы сели ужинать, на острове стало темно, хоть глаз выколи, ни одна звезда в небе не скрашивала эту адскую черноту. Соблюдая осторожность, мы использовали бездымную плитку для разогрева еды, а фонари поставили на самую низкую мощность.
Мы поужинали, почистились, помылись и назначили часовых. Прежде чем отойти ко сну, отец Донахью отслужил краткую мессу по погибшим и освятил лагерь. После этого все мы по традиции подняли тост за погибших друзей и отправились спать. Мы разделились попарно, чтобы в случае атаки нас не застигли всех сразу и можно было подстраховать друг друга. Рич — с Минди, Майкл — с Джорджем, а я — с Джесс: недаром же я начальник. Спальные мешки мы потеряли во время полета сквозь облачность, зато осталось много одеял. К сожалению, каждому хватило по одному и делиться не пришлось.
Ночью я несколько раз просыпался: вокруг лагеря бродил кто-то такой тяжелый, что земля дрожала от каждого шага. Но то ли колючая ограда помешала вторжению, то ли другие срочные дела — колосс так и не сделал попытки проникнуть внутрь. В конце концов он удалился куда-то в ночь и не вернулся.