Кирилл Каланджи
БЮРО-89
1.
Ему было страшно. Комната для допроса не была похожа на стандартные клишированные мрачные помещения из детективного кино или процедуральных сериалов. Нет, это явно был не тот стиль. Желтоватый свет одной длинной, чрезмерно вытянутой лампы на потолке создавал какой-никакой уют. Дубовый стол и глубокие кожаные кресла словно перенеслись сюда совсем из другого места. Места, где не обсуждают смерть. Места, где не ведут допросов. Места, где не чувствуешь, что твоя жизнь закончилась.
И тем не менее – вот он, Юра Гарин, сидит за столом для допросов, а напротив него два оперативника ФСБ.
Мужчина, высокий, с черными волосами, аккуратно подстриженными под ежик, представился Иваном Ивановичем. Женщина с остреньким носиком, внимательными зелеными глазами и затянутыми в пучок рыжими волосами назвалась Василисой Васильевной. Конечно, это было неправдой и очень вероятно – издевательством. Юра понимал, что эти люди никогда не назовут своих настоящих имен. Но все же ради приличия можно было и нормально представиться, рожи не треснут.
Им обоим на вид было далеко за тридцать. Хотя гадания про их возраст были занятием и вовсе бессмысленным. Юра хотел было начать разговор первым, но у агентов уже был давным-давно заготовленный сценарий беседы.
– Итак, Юрий Александрович, – деловито произнес мужчина-фээсбэшник, прищурив проницательные хитрые глазки, которыми словно пытался просканировать собеседника, – вы обвиняетесь в заказном убийстве государственного служащего и двух его личных охранников. Кроме того, вы с особым цинизмом убили троих своих подельников – очевидно, чтобы замести следы. Вашу сестру Юлию и друзей детства – Никиту Лосева и Василия Кравчука. Также вам инкриминируют создание преступного сообщества под названием «Бюро-89».
– Нет, это не так… – Гарин попробовал улыбнуться самой обаятельной улыбкой, на какую он был способен. На его щеках, покрытых редкими веснушками, появился румянец.
Он был щуплым, даже неказистым. Сутулый, с немного непропорциональными руками. Соломенные волосы и простое, многие бы даже сказали – слишком деревенское светлое лицо. На первый взгляд он казался простачком. Но, в отличие от фээсбэшников, он умел располагать к себе одной своей улыбкой.
– Нет, – повторил он. – Это далеко не так! Вы не правы. Совершенно не правы!
– Все улики, все факты говорят об обратном, – вступила в разговор агент-женщина. Она могла бы показаться слишком миловидной для подобного ведомства. Но, видимо, сноровки и упрямства ей было не занимать. По тому, как она держалась, каким властным и всеконтролирующим был ее взгляд, Юра сразу понял, кто в этом тандеме главный.
– Повторяю, это не так, – сказал он как можно тверже.
– Если вы не согласны, тогда расскажите нам все, как было, – предложил Иван Иванович. – Ведь вы же главный герой этой истории?
Юра в ответ фыркнул:
– Каждый человек, абсолютно каждый человек на этой многострадальной планете думает, что он главный герой. Главный герой своей истории. И все крутится вокруг него! Это нормальные, обычные мысли. Но они – ложные. Все не так. Нет никакой своей истории. Ни для кого. Есть одна огромная общая история. И мы в ней на третьем или даже на четвертом плане бегаем в массовке. Носимся со своими мечтами и хотелками, а сами лишь мелькнули в кадре, обосрались пару раз и бесславно померли.
Услышав такое, Василиса Васильевна поморщилась:
– Говоря проще, вы настаиваете, что эта история – не ваша? Если, конечно, такую кровавую жесть можно назвать историей. Значит, вы хотите отмазаться? Ограничиться должностью статиста? Кого же вы обвините взамен – друзей, сестру?
– Нет. И это не жесть, а правда. Какой бы нереальной она ни была… Вы уверены, что хотите это услышать? Это очень долгий рассказ. Вам, боюсь, не хватит на это терпения. Ну и смелости в него поверить…
Оперативники переглянулись. Они, казалось, понимали друг друга без слов.
– Времени теперь у вас хоть отбавляй, – возразила Василиса Васильевна. – А мы потерпим. Работа у нас такая.
Юра выдохнул, улыбнулся и вновь обвел взглядом пространство комнаты для допросов. Нет, определенно это не то место, которое он представлял себе. Кино и сериалы навязывают лживые стереотипы. Или, наоборот, его таким образом пытаются сломать, перепрограммировать на уровне эмоций и метавселенной? В этих чертовых сериалах и фильмах такое тоже было. Гарин еще раз устало вздохнул и поерзал в комфортном кресле. Слишком комфортном.
– Ладно, начнем с самого начала. С причины! Ибо в причине все дело. Ведь так? Всегда надо искать причину. Точку отсчета! Вернемся в детство. В мое детство. Вы даже не можете себе представить, как одно экстраординарное, мистическое, да что там говорить – откровенно сверхъестественное событие может покалечить жизнь ребенка. – Гарин ненадолго замолчал. – Всего лишь мгновение разделяет «до» и «после». Граница, которую нельзя переходить, потому что уже не вернешься назад. Именно эту границу пересекли четверо друзей, которые выросли в одном городе, в одном дворе. Да, я говорю именно о нас. Мы все друг друга знали с детства. И переступили грань мы тоже вместе.