Кочкин, узнав о том, как все произошло, настоял, чтобы ребята шли пешком до соседнего села и только оттуда уезжали. Он же будет отрицать любое знакомство с ними. Пожар на лесопилке потревожил слишком многих людей. И последствия просчитать было действительно сложно.
– Ребята, что бы мы без вас делали, – сказал Николай у развилки. Одна дорога вела в Углянец, другая в соседнее Заварино. – Я, право, не знаю, как вас отблагодарить.
– Да ничего не надо… – улыбнулся Зигзаг. – Дело-то плевое… Просто мошенники. Нет тут ничего интересного.
– Да… Юра Хой в людях не ошибается! – улыбнулся Кочкин. – Слушайте, я хочу все же вам подарок сделать. Так сказать, отплатить. Я, когда ликвидатором был, уже возвращаясь, прихватил себе пару трофеев.
Кочкин достал из кармана куртки увесистую черную коробку.
– Держите счетчик Гейгера. Портативный. Если что, загоните на рынке. Хоть какая деньга будет.
– Спасибо! – искренне поблагодарил Зигзаг. – Дайте знать, чем тут дело закончится.
– Обязательно! Бывайте, молодежь, – махнул рукой Кочкин и пошел обратно в Углянец.
– Кстати… а что было бы, если бы они не стали тушить пожар? – задумчиво поинтересовалась Юля. – Что, если бы они решили сначала добить вас?
– Если бы да кабы… – улыбнулся Зигзаг. – Стала бы ты одной-единственной хозяйкой гаража. Ну и на наши могилки цветочки носила.
– Дурак.
– Пойдемте скорее, надо успеть на автобус, – поторопил их Конан.
Бюро-89 бодрым шагом устремилось по проселочной дороге в Заварино. В воздухе все еще чувствовался запах пожарища. Адреналин в крови ребят почти сошел на нет. Но чувства страха и смертельной опасности, жажды приключений и упоения победой, которые они испытали той ночью, уже не исчезнут никогда.
Василиса Васильевна противно усмехнулась, покачав головой. Длинный рассказ Юры Гарина, который они вытерпели явно по обязанности, ее не впечатлил.
– Хорошо, Юрий Александрович… Только мы так и не поняли, зачем все это было надо. Причем тут черные люди?
– Ну, Кочкин потом позвонил. Довольно скоро все выяснилось. Все дело было в земле. Оказывается, земля у реки была очень дорогой, чистый чернозем. Пыжикова потихоньку присвоила лесные угодья, а потом положила глаз и на эту территорию. И, чтобы завладеть ею, решила применить хитрую схему. Три ее сына переодевались в черные водолазные костюмы и маски, на которые была нанесена специальная краска, и пугали стариков до трясучки. У стариков сердце не выдерживало. Так было проще… А потом сами распускали панические слухи о смертях после встречи. У них была одна задача: выкупить эти земли по дешевке. И потом перепродать втридорога. Проще всего было сделать, если люди сами все бросят и уедут в спешке, боясь за свою жизнь. А с теми, кто умирал и не оставлял наследников, было еще проще. Адольфовна пользовалась своим привилегированным положением депутата и выкупала землю за копейки.
– Зачем ей это все нужно было? – поинтересовался Иван Иванович. – Слишком опасно.
– Банальщина. Деньги. Дело всегда в деньгах, – ответил Юра. – Чернозем можно было продать. Причем очень дорого.
– На этом все? – спросил Иван Иванович. – Больше вы в Углянец не ездили?
Юра замолчал. Он покрутил в руках пустую чашку, а затем улыбнулся, словно улыбка могла поставить точку в воспоминаниях о тех днях. Тех романтических днях, полных приключений.
– Нет… Не все… Это было как раз началом. С Углянцем история закончилась. Чем там дело завершилось с семейством Пыжиковых, нам не было интересно. Просто произошло самое главное! Тогда мы поняли, что наша забава – прикол, клуб для тусовок – неожиданно переросла во что-то действительно масштабное. Мы словно попали в болото. Увязли в трясине адреналина – пока что только по щиколотку. Мы не знали, что, чем больше подобных дел будем разбирать, чем больше совать нос в похожие истории, тем быстрее окажемся в трясине с головой.
Вот жили мы жизнью обычных подростков. Вернее, старались делать вид, что забыли тот случай в 89-м. А тут бац – и понимаешь: ерунда это все. Ничего мы не забыли. И никогда не хотели забыть! И ничего в жизни тебе уже не интересно, кроме поиска ответов на, казалось бы, безумные вопросы. А тратить свою единственную, уже наполовину загубленную жизнь на всякое занудство типа учебы или работы совершенно не хотелось. Хотелось чего-то великого. Чего-то по-настоящему стоящего. Нам захотелось приключений. Действий, которые заставили бы сердце бешено колотиться от опасности и восторга. Когда Кочкин сказал нам спасибо, искреннее спасибо, мы поняли, что благодарность людей делает нас сильнее. Казалось, силе этой не будет предела!