Такому рассеянному все приходилось записывать, чтобы не забыть. А возле двери он даже вывесил такую табличку:
ВОЛШЕБНИК,
НЕ ЗАБУДЬ ВСЕХ ОЖИВИТЬ
ПОСЛЕ ПЕРЕХОДА УЛИЦЫ
Некоторые волшебники (и наш в том числе) никак не могли привыкнуть к машинам. И поэтому, переходя улицу, просто "выключали" и светофоры, и машины, и людей. И шли себе дальше... Разве это хорошо? Подъезжали новые машины. Начиналась пробка. Поэтому, чтобы бороться с забывчивыми волшебниками, в городе даже начали строить подземные переходы. И милиционеры всегда штрафуют того, кто переходит улицу не по правилам. А вдруг это волшебник? Надо отучить его "выключать" движение.
Теперь же все изменилось. Теперь друг Василай всегда напомнит, всегда подскажет. Если ты включил дождь, надо его выключить после прогулки. Ведь не все любят гулять под дождем, как волшебники. Раньше дождь мог идти над городом неделями. Но теперь стоило Василаю высунуть нос на улицу и заметить дождь, как он сразу спрашивал волшебника:
- Опять дождик. Это твой?
- Нет-нет, я ничего не делал, я целый день сижу читаю, честное слово.
- Э, ты, наверное, забыл, - все равно не верится Василаю.
И волшебнику приходилось соглашаться. А вдруг этот дождь действительно его? Он шел в ванную и закручивал как следует кран, на котором были нарисованы тучка и дождик. Кроме "гор." и "хол.", что значит горячая и холодная вода, у него еще был один секретный кран, спрятанный среди мыла и зубной пасты, - кран дождя. Зимой, конечно, он работал как снежный Ведь это очень экономно - иметь один кран вместо двух. Если волшебнику зимой очень уж хотелось походить на лыжах, а снега, как назло, не было, тогда волшебник откручивал свой кран. Тут, конечно, есть свои тонкости. Если ты собираешься идти на лыжах в субботу, то ничего не получится, если ты в субботу и начнешь заниматься снегом. Снег надо было включить по крайней мере с четверга. Тогда его навалит вполне достаточно. И главное, не забыть закрутить кран потом. Ведь снег может идти и идти до тех пор, пока волшебник случайно не выглянет в окошко.
Вместе с Василаем жить волшебнику стало спокойно. Прогулялся под дождиком, помыл все листья и травинки в парке, - Василай встречает и ведет его в ванную: "Погулял - выключи кран!" Почему он так заботится? Потому что любит. Любит волшебника. Когда Василай подрос, они стали не хозяином и котом, как вы могли бы подумать, они стали друзьями. Поэтому жилось им не так уж и плохо, а даже очень и очень хорошо.
Начиная с самого утра, каждый старался все сделать первым: прибрать комнату, застелить постель свою и друга, приготовить завтрак. Чтобы из-за этого не ссориться, приходилось вывешивать график - по нему все сразу видно.
- Чья сегодня очередь идти за молоком? - спрашивал утром волшебник.
- Моя, - кричал кот.
- Нет, моя, - настаивал волшебник.
И оба бросались на кухню. Думаете, к графику? Нет, за бидоном. Ведь когда бидон уже в твоих руках, тут никакой график не поможет.
- Опять ты обогнал меня, - сердился волшебник, увидев кота с бидоном. - Ничего, зато я вынесу мусор, понял?
- Это нечестно, нечестно это, - фыркал носом Василай. - Ведро выносить тоже моя очередь.
- Нет, нет, - пугался волшебник и бежал за ведром. Так они и мирились.
- Преврати меня в кого-нибудь, чтобы можно было идти по улице с бидоном, - попросил как-то кот. - Только в настоящего дяденьку, а не в бегемота, как в прошлый раз. Тогда я не смог сделать и пяти шагов от дома, как собрался народ поглазеть на бегемота в штанах и с бидоном. Когда ты уже станешь внимательнее?
- Хорошо-хорошо, - успокоил его волшебник и превратил кота в дяденьку. С усами, конечно. Ведь и сам Василай был с усами. И кот, то есть теперь уже дяденька, размахивая бидоном, выбежал на улицу.
"Хорошо быть дяденькой. Но котом быть еще лучше", - подумал Василай по дороге в магазин. И по старой привычке испуганно шарахался от собак. А при виде огромного дога, которого вела совсем-совсем маленькая девочка, чуть не залез на дерево. Только вовремя вспомнил, что он сейчас не кот.
"Я понимаю, что сейчас я дяденька, но лучше все-таки спрячусь", подумал Василай и закрылся в телефонной будке, делая вид, что старательно набирает номер.
Когда дог прошел мимо, дяденька вышел из будки, отряхнулся, как кот, и гордо пошел дальше. Всем своим видом он показывал, что ему бояться некого и нечего.
Он пришел в магазин, протянул бидон и самым вежливым голосом сказал:
- Мяу.
- А? - удивилась продавщица, но подумала, что ей это послышалось. Наливать, что ли?
"Ой, - испугался кот. - Превратить-то он меня превратил, а забыл, что говорю я только по-кошачьи".
- Мяу, - пробормотал еще раз дяденька с усами и лихорадочно закивал головой. Мол, наливайте, наливайте. А что он мог еще сказать, если знал только "ррр" и "мяу". Не "ррр" же говорить тетеньке, которая во много раз его старше.
Продавщица наливала и наливала и никак не могла наполнить бидон. Ведь он тоже был волшебным. В него входило ровно в десять раз больше молока, чем в простой бидон, хотя на вид он был маленький.
Испуганная продавщица наливала литр за литром и не сводила глаз с бидона. Она даже проверила, не протекает ли он.
- Уже хватит? - недоверчиво спросила она у самого бидона, когда молоко наконец стало переливаться через край.
- Мяу, - услышала она в ответ от странного дяденьки с непонятным бидоном и дрожащими руками взяла деньги. Взяла с опаской: вдруг они тоже какие-то не такие... Очередь почтительно расступилась.
Дома они вскипятили молоко и выпили по чашечке кофе.
Но этого им показалось мало, и они сварили немножечко манной каши на десерт. Кастрюли четыре, не больше. Волшебник умел варить такую кашу, что тот, кто хоть один раз съел ложечку (а были и такие счастливчики), не мог забыть ее вкуса до самой смерти.
Даже седым стариком он долгими вечерами сидел и вспоминал вкус этой каши.
Поев, они обычно принимались за свои дела: волшебник - за волшебные, а кот - за кошачьи. А иногда и путали: волшебник начинал ловить мышей, а кот рассматривал картинки в журнале "Волшебство - сила".
А в тот день, поев, они ничего не захотели делать. Все дела казались неинтересными и скучными.