— Пэгги Эббот. Переклею только холл.
— Разве ей не нравятся теперешние обои? Они ведь совсем новые: их клеили недавно, когда Эбботы переехали в этот дом.
— Они порвались, — объяснила Кэсси, не глядя в глаза Пейдж. — Немного. Рядом с входной дверью, прямо на уровне глаз.
— Это та самая дверь... — Сабрина многозначительно подмигнула подруге.
Кэсси ткнула ее локтем в бок, и та замолчала. Пейдж удивленно посмотрела на них, собираясь спросить, о чем речь, но передумала.
— Может быть, достаточно будет поставить заплатку? Наверняка в доме найдутся остатки обоев, которыми оклеен холл. Посмотри на антресолях — кажется, туда мы все сложили. — Она кивнула на коробку с бумагами, которую держала Кэсси. — Если ты не горишь желанием перебирать все эти документы...
— Как ты догадалась?
— Я же психолог. Давай их мне.
Кэсси тут же протянула ей коробку.
— За это я выполню любую твою работу — только скажи. Я как посмотрела на эту груду, у меня сразу пропал весь энтузиазм.
— Нет, нет, я не стану заваливать тебя своей работой. Я специально взялась за эти бумаги — мне нужно какое-нибудь занятие, которое можно выполнять дома.
— Твоей маме хуже?
— Нет, не думаю. Но она что-то очень нервничает в последние дни, когда меня подолгу нет. Поэтому хочу проводить больше времени рядом с ней. — Пейдж поставила коробку рядом с дипломатом на заднем сиденье. — Пока, девочки.
Она уехала.
Сабрина покопалась в сумочке и достала ключи.
— Иногда мне хочется взять Пейдж за плечи и хорошенько встряхнуть.
Кэсси, подошедшая к своей машине, обернулась.
— Из-за Эйлин?
— Конечно! Видите ли, Эйлин нервничает! И Пейдж подстраивается под нее. И такое происходит не в первый и явно не в последний раз.
— По крайней мере, у нее есть, под кого подстраиваться, — с тоской в голосе ответила Кэсси. — Иногда мне кажется, отдала бы все на свете за возможность подстраиваться под маму.
— Ой, — спохватилась Сабрина. — Прости, милая.
— Ничего. Не терзайся. Все в порядке.
— Нет, не в порядке. Мне нет прощения за мою бестактность.
— Сабрина, мамы нет уже двенадцать лет.
— Это меня не извиняет. Как я могла забыть, что...
— А почему ты должна помнить? Ты ведь даже не была с ней знакома.
— Правда. И ты, мою тоже не знаешь. Но у меня другая ситуация.
— У тебя она еще печальнее. Я, по крайней мере, могла бы ходить к маме на могилу, если бы она была в Денвере.
— А где она?
— В Индиане.
— Почему? — изумилась Сабрина.
— Мы там жили. В тот год отец собирался подзаработать, продавая сиденья списанных автомобилей классического стиля как газонную мебель.
— И этот человек все еще на свободе?
Кэсси посмотрела на подругу с притворной обидой.
— Неужели ты не захотела бы инвестировать его предприятие?
— Ни за что. Прости меня. Язык мой — враг мой. Мне следует чаще держать его за зубами, поскольку я не специалист по семейным отношениям.
Кэсси не поняла, послышалась ли ей грусть в голосе Сабрины или она действительно расстроена. А ведь подруга никогда не делилась переживаниями из-за разрыва с родителями. Корит ли она себя за те поступки, которые к нему привели? Сабрина не общалась с родными уже несколько лет. Наверное, ей не хватает родных.
Но расспрашивать ее обо всем этом Кэсси не решилась, зная, что Сабрина сведет все к шутке.
Парковка у дома Эбботов была пуста. Только подойдя к крыльцу, Кэсси заметила, что входная дверь заколочена фанерой. И тогда она вспомнила, что должна была заехать к слесарю.
Девушка заглянула в свою толстую записную книжку, нашла номер мастерской и, дозвонившись, попросила записать вызов. Забрав из машины вещи, она собралась обойти весь жилой комплекс, чтобы войти в дом с другой стороны. Главное — опознать сад Роджера и Пэгги за одним из бесконечных двадцати пяти одинаковых заборов, подумала Кэсси. А потом придется сидеть на заднем дворике и дожидаться Джейка.
Если, конечно, он не нашел ключ перед уходом и не догадался оставить застекленные двери открытыми. Будем надеяться, что так все и было.
Но, войдя в калитку, она заметила движение в доме. В гостиной Джейк докрашивал обратную сторону новой двери. Девушка постучала по стеклу. Он поднял голову, положил кисть и пошел открывать.
Кэсси ощутила прилив теплого чувства при виде Джейка и поспешила уверить себя, что просто рада возможности войти в дом. Стоять, во дворике, пусть и под навесом, совсем не хотелось: тяжелая сумка оттягивала плечо, прохладный ветерок усиливался.
— Спасибо, — поблагодарила она. — Представляешь, на задних калитках не указаны номера домов. Я только с третьего раза нашла нашу, хотя считала дома. Надо повесить какой-нибудь опознавательный знак на изгородь, чтобы не заблудиться в следующий раз.
— А почему было не воспользоваться парадным ходом?
— Так ты предупреждал, что заколотишь его, — напомнила девушка. — И по виду можно утверждать, что дверь наглухо забита.
— Это только видимость, чтобы непрошеные гости не ходили. Я сначала хотел прибить гвоздями намертво, а потом, сообразил кое-что получше.
— Сначала ты освоил малярные работы, теперь — плотницкие. Осторожнее, понравится — и не сможешь остановиться.
— Знаешь, это затягивает, — признался Джейк. — Если я когда-нибудь устану от своих теперешних занятий, то стану ездить по стране, зарабатывая на жизнь ремонтными работами.
Последняя фраза заставила Кэсси вернуться на землю. Конечно, рассудила она, он не имел в виду чего-то конкретного, просто пошутил.
Но что бы ни имел в мыслях, он произнес именно это: ... ездить по стране, зарабатывая на жизнь ремонтными работами. Девушка снова и снова слышала небрежно брошенное предложение. Оно развеивало туман, появившийся в ее голове после утренних событий, и представляло их в новом свете.
Тот поцелуй, без сомнения, ее разозлил, анализировала она. Джейк имел наглость схватить ее. Его поведение перешло все границы.
Конечно, она была ошеломлена и выходкой Бадди. Одно наложилось на другое. Теперь уж сложно понять чувства, пережитые в тот момент.
Но одна мысль действительно не дает покоя. Для Джейка она всего лишь подручное средство, с помощью которого можно ускорить выполнение задания.
Работа для него важнее всего, остальное уходит на второй план. Его жизненный принцип — постоянное движение, никаких остановок или задержек.
Даже в шутках он утверждает, что не хотел бы жить на одном месте. Ведь не сказал же он, что поселится в каком-нибудь городке, где будет столярничать в свое удовольствие. Нет, ключевым в той фразе было словосочетание «ездить по стране».
Что ж, Джейк — перекати-поле. И она знала об этом от Пэгги еще до личного знакомства с ним.
Неудивительно, что ему, хочется поскорее уехать из Денвера. Он и не скрывает своих намерений. Так чего же злиться, если мужчина не лицемерит? Неужели не было предположения, что так все и случится? Ведь он не первый знакомый ей человек, который не может усидеть на месте.
Не хватит пальцев на обеих руках, чтобы сосчитать количество городов, в которых она сама жила и училась. Отец вечно гнался за какими-то миражами, надеясь, что на новом месте ему непременно повезет.
Но внутренний голос шепнул, что Джейк не такой.
Отец таскал их с мамой из города в город, из штата в штат, меняя работу. У Джейка нет семьи — и, по всей видимости, не будет, — и он волен перемещаться по миру, как ему заблагорассудится. Он отдает отчет в своих действиях и сам выбирает путь.
Воспоминания о прошлом: как мотался по стране отец, как мать пыталась создать домашний уют на пустом месте, уверенная, что очередная остановка ненадолго, — ранили в самое сердце. Кэсси почувствовала неприятный холодок внутри.