— Я знаю, — сказал Эд. — Теперь я знаю.
— Так что с вами делать? Вы знаете очень, очень много. Ни один субъект, ни один элемент не может обладать таким знанием. Пожалуй, мне стоило бы вызвать бригаду Бюро Корректировки прямо сейчас, но я…
В мозгу Эда промелькнуло жуткое видение: вихрящиеся серые облака, серые мужчины и женщины. Он содрогнулся.
— Постойте, — каркнул он. — Я все сделаю. Сделаю так, как вы скажете. Все. Только не надо меня деэнер… деэнергетизировать. — По его лицу текли крупные капли пота. — Пожалуйста!
Старик некоторое время размышлял.
— Впрочем, существует и альтернативная возможность разрешения проблемы.
— Правда? — спросил Эд быстро. — И в чем она заключается?
Старик произнес медленно, задумчиво:
— Если мы позволим вам вернуться, вы поклянетесь никому, никогда, ни при каких обстоятельствах не рассказывать о том, что видели, узнали и пережили?
— Конечно! — воскликнул Эд, чувствуя предательскую слабость во всем теле. — Поклянусь всем, чем захотите!
— А ваша жена? Она не должна ничего узнать. Она должна пребывать в полной уверенности, что это была всего лишь кратковременная психотическая фуга с бегством от реальности.
— Она уже так и думает.
— Пусть думает так и дальше.
Эд дружелюбно улыбнулся.
— Я уверен, что она и в дальнейшем будет думать, что это было всего лишь краткосрочное умственное расстройство. Она никогда не узнает, что же в действительности происходило.
— Вы уверены, что вам удастся скрыть от нее правду?
— Да, — сказал Эд. — Да, я уверен.
— Хорошо.
Старик медленно покивал.
— Я отошлю вас восвояси. Но не говорите никому. — Он, казалось, вырос в размерах. — И… помните: если вы не сдержите своего слова, то в конце концов вернетесь ко мне. Ведь ко мне все возвращаются. Рано или поздно. Но ваша судьба будет особенно незавидной.
Эд вспотел.
— Я ей ничего не скажу, — повторил он. — Ничего. Обещаю. Я присмотрю за Рут. Не дам ей никакого повода вспоминать об этом.
Эда вернули домой на закате.
Он поморгал, приходя в себя после стремительного нисхождения с небес. Какое-то время он стоял на тротуаре, восстанавливая дыхание и равновесие. Потом пошел своей обычной дорогой.
Он открыл дверь и вошел в малоэтажный дом, наскоро оштукатуренный и выкрашенный зеленой краской. Рут выскочила ему навстречу с заплаканным лицом.
— Эд! — она обхватила его за шею и крепко сжала в объятиях. — Ты где был?
— Где я был? — пробормотал Эд. — Где я мог быть? В офисе, конечно.
Рут внезапно отстранилась.
— Неправда.
Где-то на периферии его сознания запульсировали тревожные сигналы.
— Ну конечно, правда. Куда же еще я мог…
— Я звонила Дугласу около трех. Он сказал, что ты ушел. Ты сбежал оттуда почти сразу же, как я ушла. Эдди!
Эд нервно похлопал ее по плечам.
— Не бери в голову, солнышко. — Он начал расстегивать плащ. — Все в порядке! Понятно? Все… в полном порядке.
Рут села на тахту и вдруг сморщила носик, пытаясь справиться с подступающим потоком слез.
— Если бы ты только знал, как я волновалась. — Она отшвырнула скомканный платочек и стала ломать руки. — Нет, так не пойдет. Я должна знать, где ты был.
Эд нехотя повесил плащ на вешалку и убрал его в шкаф. Потом подошел к жене и поцеловал ее. Губы Рут были холоднее льда.
— Я тебе все потом расскажу. Но, может, ты сперва что-то приготовишь? Я проголодался.
Рут пристально оглядела его и привстала с тахты.
— Ладно, я пойду приготовлю обед.
Но вместо этого она убежала в спальню и принялась демонстративно стягивать обувь и колготки. Эд не нашел ничего лучшего, чем последовать за ней.
— Я не хотел тебя понапрасну тревожить, — начал он осторожным тоном. — Но когда ты ушла, я понял, что ты была права сегодня.