В один из апрельских дней 1943 года секретарь Бюро Тардини с тяжелым сердцем сидел за столом и размышлял о том, как составить очередную официальную ноту для словацкого посла при Святом Престоле. Тщательно обдумав этот трудный вопрос, он сделал следующие личные заметки:
«1) Еврейский вопрос – это вопрос гуманности. Преследования, которым подвергаются евреи в Германии и в оккупированных странах… это надругательство над справедливостью, милосердием, человечностью. Такому же бессердечному обращению подвергаются крещеные евреи. Поэтому католическая Церковь имеет полное право вмешаться во имя божественного права и законов природы.
2) В Словакии государство возглавляет священник, от чего ситуация становится еще более вопиющей, и велика опасность того, что ответственность за его действия возложат на саму католическую Церковь. По этой причине было бы уместно, чтобы Ватикан снова выступил с протестом и более четко повторил то, что уже объяснялось год назад в дипломатической ноте, направленной Его Превосходительству Сидору.
3) Поскольку в последнее время участились обращения представителей еврейского народа за помощью к Святому Престолу, было бы разумно сделать так, чтобы новая дипломатическая нота Ватикана незаметно стала известна общественности (не столько ее текст, сколько сам факт ее передачи и содержание).
Речь идет о том, чтобы показать миру, что Святой Престол выполняет свои обязанности печься о милосердии, а не пытается заигрывать с евреями на тот случай, если они позднее окажутся в рядах победителей. (Учитывая, что евреи – насколько нам дано предугадывать будущее – никогда не будут… близкими друзьями Святого Престола и католической Церкви.)
Однако это лишь сделает достойней труд во имя милосердия»103.
Слова Тардини были столь же рассудительными, сколь и пророческими. Они показывают, что католическая Церковь действовала не для того, чтобы заслужить чью-то симпатию, но исключительно из христианского милосердия. Тардини понимал, что в определенные моменты истории отношения между евреями и католической Церковью складывались непросто. Но он твердо верил, что прошлое не должно становиться препоной человеколюбивым деяниям Святого Престола.
На следующий день, 8 апреля 1943 года, Тардини снова сел писать свои личные заметки, готовясь обсудить с папой словацкий вопрос. В ходе аудиенции папа Пий XII решил, что нужно тщательно подготовить новую вербальную ноту и отправить ее словацкому правительству. Положительный результат этой вербальной ноты (а я ее считаю дипломатическим шедевром), равно как и судьба этих двадцати тысяч человек, чья жизнь оказалась под угрозой, стали достоянием Истории.
2. История о беглецах и их молчаливых спасителях
События, о которых рассказывают документы Исторического архива Государственного секретариата, отражают повседневную жизнь Святого Престола в годы войны и прежде всего ход политических и дипломатических переговоров на самом высоком уровне со всем миром. В столь серьезной бюрократической атмосфере удивительно находить сведения о тех, кто, будучи в тени и занимая самые разные должности в различных частях земного шара, пытался спасать людей или содействовать их спасению своим упорным и кропотливым трудом. По моему скромному мнению, сама по себе возможность доступа к такого рода документам – это нечто уникальное для архива «министерства иностранных дел». Я постараюсь впервые осветить этот вопрос.
Если точнее, то речь пойдет о Serie Ebrei («Серия евреев»), подборке сотен и сотен личных дел и еще большего количества прочих документов. Каждое досье связано с какой-либо семьей или группой лиц, чем объясняется разнообразие и количество источников. Каждое повествует о людях, которые, оказавшись в беде, лично писали папе и были рекомендованы ему через посредников.
Изучение этой архивной серии будет интересно не только историкам, экспертам по проблеме Холокоста, но и тем, кто занят поиском пропавших без вести лиц, а также исследователям в области генеалогии.