К тому времени они подъезжали к Элктону в штате Мэриленд.
Монстр молча посасывал нижнюю губу.
— Может быть, он запомнил имена? — нерешительно предположил нос.
— Да! — оживился тик. — Возможно, книга осталась в Нью-Йорке, а парень все держит в голове! Человек в кресле поднял взгляд.
— В книге пятьдесят две страницы, и на каждой двадцать восемь имен — всего почти полторы тысячи. Кто он, по-вашему, — Эйнштейн? — Внезапно монстр повернулся к Эллери. — Зачем вы снова подобрали ваш телефонный справочник?
Эллери заново набивал трубку, чтобы чем-нибудь занять пальцы.
— Некоторые расслабляются с помощью детективных историй, но мне это недоступно, так как я сам их пишу. Для меня аналогичную функцию выполняет телефонный справочник.
— Как же! — Больные глаза блеснули. — Джиг, займись-ка этой штукой!
Нос вырвал справочник у Эллери.
— Но я уже проверил его на тайнопись, — запротестовал Джиг.
— К черту тайнопись! Нам нужен список имен. А в нью-йоркском телефонном справочнике можно найти всякие имена! Поищи отметки возле них — точки, дырочки, отпечатки ногтей или еще что-нибудь.
— Кто-нибудь не возражает дать мне огоньку? — попросил Эллери.
Они уже въезжали в Вашингтон, когда Джиг вернулся из купе, где организовал импровизированную лабораторию.
— Никаких отметок, — пробормотал он. — Справочник выглядит как новенький.
— И никто до сих пор не пытался покинуть дом в Нью-Йорке, за которым мы наблюдаем, — добавил тик. — Эл звонил туда из Балтимора.
— Выходит, этот тип — всего лишь приманка, — медленно произнес человек в кресле. — Значит, с книгой отправят кого-то другого. Рано или поздно настоящий курьер должен выйти из этого здания. Джиг, вели Элу позвонить в Нью-Йорк и передать Манно, что, если кто-нибудь оттуда выйдет, он может перерезать ему горло… — Он повернулся к Эллери: — О'кей, можете одеваться.
«Кэпитол лимитед» стоял у вашингтонского перрона, когда Эллери, больше походя на бродягу после неудачного сезона, чем на респектабельного автора детективов, подобрал свой зонт и осведомился:
— Меня действительно отпускают, или я получу пулю в спину?
— Одну минуту, — остановил его монстр.
— Да? — Эллери нервно стиснул зонт.
— Куда это вы собрались с зонтиком?
— С зонтиком? — Эллери посмотрел на упомянутый предмет. — Но ведь вы сами обследовали его…
— Верно, — с усмешкой подтвердил женственный голос. — Обследовал, но не ту часть! Вы свернули страницы гроссбуха в трубочку и засунули их в бамбуковую рукоятку! Ну-ка, отберите у него зонтик!
Эллери в железных объятиях тика с любопытством наблюдал, как нос терзает рукоятку зонта.
В итоге на полу купе не оказалось ничего, кроме обломков бамбука.
Монстр встал — его больные глаза пылали.
— Вышвырните его отсюда! — прошипел он.
Спустя двадцать шесть минут Эллери препроводили в личный кабинет очень важного чиновника очень важной правительственной организации в очень важном здании Вашингтона.
— Я курьер из Нью-Йорка, — сообщил Эллери. — Привез вам Черный Гроссбух.
Эллери не видел монстра вплоть до процесса в федеральном суде. Они встретились в коридоре во время перерыва. Наркобарон был окружен приставами, адвокатами и репортерами и выглядел как преступник, ожидающий самого худшего. Тем не менее при виде Эллери его лицо прояснилось, он подбежал к нему, схватил за руку и потянул в сторону.
— Не подпускайте ко мне этих обезьян, хотя бы минуту! — крикнул монстр и жалобно добавил: — Квин, вы можете спасти мне жизнь. Это сводит меня с ума. С тех пор как вы перехитрили меня в этом чертовом поезде, я ломаю голову над тем, как вы это проделали. Списка не было ни снаружи, ни внутри вас, ни в телефонной книге, ни в зонтике. Так где же он был? Пожалуйста, объясните мне!
— Я не прочь бить лежачего, — холодно отозвался Эллери, — когда речь идет о типе вроде вас. Конечно, я объясню. Телефонный справочник и зонт были приманками, а гроссбух оставался у меня в руке.
— Что за чушь вы порете? — буркнул монстр.
— Вас ввели в заблуждение размер и количество содержимого гроссбуха. Вам не пришло в голову, что то и другое можно уменьшить.
— Уменьшить?
— С помощью микропленки. Во время войны ее использовали, чтобы уменьшать письма полевой почты до четверти квадратного дюйма. Тонна обычной почты — восемьдесят пять тысяч писем — на микропленке весит всего двадцать фунтов. Я решил прибегнуть к этому способу, перефотографировал на микропленку пятьдесят две страницы размером шесть на восемь с половиной дюймов. В результате получилось всего тринадцать футов микропленки шириной менее чем в полдюйма. Когда ее свернули в трубочку…