– Понятно. Насчёт уборщицы надо будет сказать инспектору.
– Сам найдёт! – ответил пикси с некоторой резкостью – Я на стражу работать не нанимался! И вообще, для нас главное – заказ клиентки, убийство расследовать мы не должны! И права на это не имеем!
– Не имеем, – согласилась Елена. – Только пройти мимо тоже не получится, артефакт-то мы не добыли пока.
– Слушай, давай я его просто выкраду, а? Никто и не заметит. Нет, правда, – оживился Гай. – Ночью там никого, второй этаж вообще пустой, там даже стульев и столов нету. Проберусь в кабинет, открою сейф, заберу шкатулочку и алё!
– Нельзя, – осадил его Андрей. – Стража знает, что нас интересует этот артефакт. Так что им не придётся даже отпечатки пальцев снимать, и так всё поймут.
– Отпечатки… – сквозь зубы пробормотал пикси. – У нас, может, и нет никаких отпечатков… Тоже мне, такую идею зарубили…
Тем временем инспектор Никонов пытался побеседовать с новоиспечённым вдовцом, Антоном Майером. Найти его оказалось не так-то просто: не было господина Майера ни в их квартире на третьем этаже того самого дома, ни в пустующем офисе зарегистрированной на него фирмы. Работницы салона красоты, как одна, отводили глаза, когда их спрашивали о муже хозяйки. Сжав зубы, Никонов отпустил их по домам, взяв магически заверенную подписку о невыезде, и отправился в родной отдел.
Сухаревский рынок, несмотря на позднее время, шумел, кипел и бурлил. Ещё работали некоторые торговцы, вовсю развернулись пивные ларьки и тележки с горячим кулешом и с блинами. Рядом с башней предлагали поглядеть на вечерний город с воздушного шара – за двойную против дневной плату, между прочим!
Никонов с тоской поглядел на тележку с пирожками, вздохнул и побрёл в отдел. Надо было посоветоваться с начальством, потому что искать вдовца следовало несмотря ни на что.
Стража по Устретенской слободе размещалась в Панкратьевском переулке. Такой неприметный особнячок в глубине двора за коваными чугунными воротами, кто не знает – и не догадается. Кабинет начальника следственно-розыскной службы, секунд-майора Сергея Ивановича Бахтина, находился на верхнем, третьем этаже здания, и окнами обращён был к Сухаревой башне и раскинувшемуся вокруг неё рынку. Сам Бахтин сидел за столом, обложившись кипами документов, и быстро раскладывал их по аккуратным стопкам. Когда Никонов вошёл, секунд-майор как раз отдавал несколько из них дежурному со словами:
– Вот это сжечь, это в архив, а это… – тут он на секунду задумался. – Это тоже сжечь.
– Господин секунд-майор, сжечь будет затруднительно, – почтительно отвечал дежурный.
– Это отчего же?
– Печи топят раз в три дня, не сезон ещё. Центральное-то отопление у нас не провели, – и тонкая усмешка появилась под его усиками.
– Ну так растопите не по графику! Всё, я сказал!
– Господин секунд-майор, приказ бы подписать?
– Составь, подпишу. И имей в виду, Ковалёв, если опять увижу, что на секретных документах детские каляки-маляки появились, оштрафую на месячный оклад лично тебя! Всё, иди, видишь, инспектор по делу пришёл. Старший инспектор, – подчеркнул он, назидательно подняв палец. – Проходи, Никонов, присаживайся. С повышением тебя, кстати.
– Спасибо, Сергей Иванович.
Инспектор уселся, положил перед собой папку и выжидательно глянул на начальство.
– Говори уж, чего хотел.
– Новое дело, Сергей Иванович.
– Знаю, труп в дамском салоне. Рассказывай, только коротко, у меня дел ещё до морковкина заговенья, а с понедельника я в отпуске.
– В отпуске? – вырвалось у Никонова.
Перевели его сюда полгода назад, но коллеги рассказывали, что секунд-майор в отпуске последний раз был семь лет назад, уезжал на неделю в Брянск, хоронить бабушку.
Бахтин усмехнулся:
– Женюсь я и уезжаю в свадебное путешествие. Так что выкладывай быстро и выметайся, старший инспектор.
Никонов толково и кратко рассказал о происшествии, потом помолчал секунду и добавил:
– Не могу найти Антона Майера. Вдовца то есть. Дома никого, офис вообще пуст, там, похоже, никто и никогда не работал. В салоне тётки жмутся, но ничего не рассказывают о муже хозяйки. А его ж допросить надо…
– Майер… – задумался секунд-майор. – Попадалась мне где-то эта фамилия, точно. Погоди-ка!
Он встал с лёгкостью, неожиданной для его медвежьей фигуры, подошёл к книжным полкам, провёл пальцами по корешкам и выдернул один из томиков. Раскрыл на середине, перелистнул несколько страниц… Глеб обратил внимание, что кое-где к записям подклеены газетные вырезки, какие-то счета, магоснимки и прочие бумаги и бумажечки.