Он провожал её. Мялся на перроне, пряча большие руки, кривя губы в вымученной улыбке. Ей и самой было тошно. Так, словно ампутировали часть души. А ведь он даже не пытался прикоснуться к ней, поцеловать... Словно услышав последнюю мысль, Игорь резко побледнел и с отчаянием, исказившим милые черты лица, заключил Ирочку в объятья, неловко и жадно пытаясь отыскать губами её губы.
Полная проводница, в строгой серой форме, велела отъезжающим занять свои места в вагоне, и Ирочка приникла к окну, не в силах оторвать взгляд от одинокой фигуры. Ссутулившийся, растерянный, в съехавших набок очках, Игорь был ей сейчас дороже всех на свете! Состав дёрнулся, Игорь рванулся следом, что-то крича. Ирочка Мухина беззвучно заплакала.
Васька уныло водил коротеньким толстым пальцем по столу, выписывая невидимые вензеля. Мы почти закончили дело. Игорь Андреевич только что прилетел из Мюнхена, где он был по делам, и где ему, наконец, сделали коррекцию зрения.
Высокий, хорошо одетый мужчина вышел из терминала Шереметьево и сел в поджидавший автомобиль.
– В офис, Игорь Андреевич? – поинтересовался водитель, плавно отъезжая от бордюра.
– Да, пожалуйста, – рассеянно отозвался мужчина, погружённый в раздумья. Он достал небольшой планшет и принялся быстро печатать, привычно щурясь, хотя в этом больше не было необходимости.
Игорь переговорил с Евгением, передал документы по сделке, выводившей компанию на международный уровень, и зашёл в свой кабинет, по дороге попросив секретаря, Людочку, приготовить кофе.
Он привык к этому напитку за последние месяцы, как привык ко многим вещам, о которых раньше не осмеливался и мечтать. Дела шли прекрасно, основное было сделано, и он готовился к тому, чего жаждал и боялся всё это время.
– Люда, – обратился он к бесшумно возникшей в дверях девушке, – закажи мне билет до Зареченска, на ближайший рейс.
– Хорошо, Игорь Андреевич.
Секретарь поставила перед ним исходящую ароматом чашечку и исчезла за дверью. Чтобы вернуться буквально через минуту, с растерянным выражением на хорошеньком личике.
– В Зареченске нет аэропорта, Игорь Андреевич. Там даже поезда останавливаются не все...
Стебловский вскинул брови. Качнул головой. Улыбнулся.
– Тогда закажи мне билет на тот, который там останавливается.
– А гостиницу? Там их всего две...
– Не надо гостиницу. – Игорь снова улыбнулся.
Поезд отходил ближе к полуночи. Стебловский снял с карты наличные в банкомате бизнес-центра, не надеясь на то, что в провинциальном городишке эта возможность будет так же доступна, как в столице. На следующий день, в половине седьмого вечера, он шагнул из вагона на замусоренный перрон перед деревянным свежевыкрашенным домиком вокзала с красной типовой надписью «Зареченск» на фронтоне. На пустой площади перед вокзалом притулились два автомобиля: старенькие зелёные «Жигули» и сияющий в свете фонаря серебристый «Хёндэ».
Игорь назвал водителю «Хёндэ» – молодому парнишке – адрес и откинулся на спинку заднего сиденья. Ехали недолго. Машина замерла возле трёхэтажного деревянного дома постройки прошлого, если не позапрошлого, века. Судя по допотопному треугольничку номера, они приехали верно. Ирочка жила именно здесь. Пытаясь справиться с волнением, Игорь встряхнул букет, купленный по дороге, и открыл громко скрипнувшую дверь в тёмный, пропахший стряпнёй подъезд.
– Ирина Леонидовна, это к вам! – громко крикнула вглубь коридора девочка, открывшая ему дверь.
В торце коридора образовалось световое пятно, и в него шагнула Ирочка.
Она не узнала Игоря! И казнила себя страшно. Но как же было его узнать, когда после всех этих месяцев оглушительного молчания – ни звонка, ни строчки – он появился вдруг на её пороге – вот таким? Холёным, уверенным в себе, немного вальяжным денди, чем-то похожим на телевизионного олигарха.
Ирочка, встретившая гостя в домашнем халате, не знала, как и о чём говорить с этим незнакомцем, который по-прежнему носил имя дорогого ей человека.
Вечер оказался заполненным долгими паузами. Оба испытывали гнетущий дискомфорт. На ночь Ирочка постелила гостю на полу и до утра слушала, как он сопит и ворочается в темноте, не в силах уснуть.