– Какое решение? – удивился я.
– Отправлять дальше или дослушать.
– Так это и есть тот самый “страшный суд”, что ли?
– Ой, сказки все это… Тоже мне страшный… Вы знаете, когда сюда попадают те, кого судить надо, они вот так спокойно не сидят, вопросы не задают. Сразу понимают что к чему и в слезы-сопли, страх – вот самый страшный суд, а я что? Чего меня боятся, я что господь Бог, чтобы судить тут кого-то?
– И что же, вы хотите сказать, что Бога нет?
– Какого бога? Иисуса, Аллаха, Будды? Кого-то из них ведь точно не должно быть, так ведь? Понимаете, ваш вопрос не имеет смысла, от слова совсем. Бог ведь это не сосед с которым можно поговорить по душам и даже не старший брат, который где надо поможет, где нужно накажет, это вера. Вот вы верите?
– Ну, наверно да… – уклончиво ответил я.
– Значит для вас он “наверно есть”, как-то так…
– И что теперь? – спросил я, решив сменить тему на что-то более материальное.
– Не знаю… Вы себя как чувствуете? Голова прошла, не тошнит? – поинтересовался он, словно у меня было простое сотрясение.
– Вроде полегче стало, нет не тошнит… – прислушиваясь к своим ощущениям, произнес я.
– Есть или пить хотите?
– Спасибо, но пожалуй нет.
– Слушайте, а вы случайно не компьютерщик? А то у нас тут целый ворох бумаг, и тут вот и там в шкафу, а в моем кабинете таких шкафов шесть штук и все просто ломятся… Нам компьютеры-то поставили, а что делать никто не знает, только место на столе занимают.
– Не уверен, но вроде как нет, не компьютерщик… – а собственно как я мог сказать кто я, если я даже имени своего вспомнить не могу?
– Ну, на нет и суда нет, – произнес мужчина и что-то набрал на клавиатуре, – до свидания. – он демонстративно оттопырил палец и ткнул еще какую-то кнопку.
Внезапно стало темно и на меня обрушились запахи, пахло неприятно, чем-то горелым и кислым, так пахнет порох. Весь мир шатался, словно я оказался на корабле в шторм, но звука волн слышно не было. Зато я слышал чье-то дыхание, тяжелое, словно кто-то бежал и бежал уже давно. Во рту был неприятный металлический привкус, я попытался пошевелить языком и понял, что это кровь. Пришлось сделать глоток, чтобы я смог хоть что-то сказать:
– Где я? – вопрос получился неказистый, но так уж последнее время стало модно.
– Сань, он кажись в себя пришел, – сказал кто-то отрывистыми словами, на бегу, стараясь не сбивать дыхание, – Тоха, ты не бойся, мы тебя вытащим, ты только больше не отключайся, ладно? – по прежнему задыхаясь скороговоркой продолжал голос.
Тоха, точно! Это же я, Антон, меня с самого детства Тохой все зовут, чтобы никто в рифму не обзывался. Выходит они меня куда-то вытаскивают, а куда? Судя по тому, что они делают это бегом, идти явно близко, но почему так темно?
– Тоха, ты сильно не дергайся, слышишь? – произнес второй голос, видимо тот самый Саня, он был басовитый и судя по всему ему было легче меня тащить, голос звучал ровнее. – У тебя осколочное в голову и кусок уха улетел куда-то. В общем мы тебя перебинтовали как смогли, вместе с глазами, там некогда было выпендриваться. Сейчас до машины дотащим, там если хочешь перебинтуем, но лучше прям так в больничку поезжай, пусть доктора все правильно сделают.
Мир по прежнему качался, видать это были какие-то носилки или что-то сооруженное из подручных средств, мне даже стало неудобно, что они меня тащат, а я развалился как барин и ничего не делаю.
– А где лысый? – спросил я.
– Лысый? – удивился первый голос, который все так же задыхался.
– Ну тот, с кучей бумаг, из кабинета? – уточнил я.
– О брат, да у нас тут походу еще и контузия… – ответил басом второй. – Ты лучше помолчи, а то своими вопросами только пугаешь всех.
В какой-то момент мир накренился и мне показалось, что я сейчас соскользну ногами вперед и понесусь по горке, как в аквапарке, на встречу воде. Но все оказалось намного проще, в спину уперлось жесткое металлическое дно кузова или земля, и мир перестал шататься.
– Все, вези давай и быстро! – проговорил басовитый голос откуда-то издали и земля подо мной затряслась.
Судя по всему, я все же лежал на спине в каком-то грузовике, но задыхающийся от пробежки парень никуда не делся, я слышал как он пытается отдышаться, тяжело вдыхая и изредка глотая слюну.
– Тоха ты как? – спросил он, когда немного отдышался.
– Нормально, только жестко, – пожаловался я.
– Потерпи, тут близко, дорога сносная, сильно трясти не должно. Я боюсь сидеть ты пока не сможешь, так что лучше лежи.
– Пить дашь? – спросил я, вспоминая, как только что упивался ледяной водой из бесконечного стакана, но говорить об этом вслух не стал.