Суденышки, которые Барбара приметила со своего балкона, стояли в заливе, куда вел спуск от площади. Посидев у фонтана, Барбара обогнула его и вышла к узкой, местами прогнившей и провалившейся дощатой пристани, у которой теснились рыбачьи плоскодонки, ялики, шлюпки, резиновые лодки и тому подобные плавательные средства, старые и по большей части нуждавшиеся в ремонте. Между валявшимися на берегу дырявыми корпусами вперевалку бродили тощие пестрые утки. Барбара увидела, как сухопарый старик с седой клочковатой бородой достал из кармана брюк плотно завязанный у горлышка коричневый бумажный пакет, развязал его и поделился содержимым со стоящим рядом юнцом. И тот, и другой принялись разбрасывать сухие крошки, забавляясь видом склевывавших их птиц.
Полюбовавшись вместе с ними на утиную возню, Барбара, ступая по хрустящей гальке, проследовала под двойным рядом лип к самому концу мыса и присела там на жесткую скамейку. С этой, глубоко вдававшейся в воду полоски земли она бросила взгляд на отрезок побережья Комо, лежавший у подножия Альп. Горы громоздились одна над другой, постепенно сливаясь с облаками. Видневшиеся вдали дома теснились между двумя огромными кручами-близнецами. Отсюда, с мыса Равенна, и другие окружавшие озеро города казались еще более живописными и привлекательными. Вода с плеском ударялась о волнолом перед ней и откатывалась назад, снова и снова повторяя это убаюкивающее движение. Барбара чувствовала, что постоянство этого звука, так же как и ритм протекающей вокруг жизни, оказывают на нее целебное воздействие.
Зазвонили колокола. Насчитав семь ударов, Барбара встала и направилась назад, к площади с фонтаном. Пришло время возвращаться в отель к ужину. Неожиданно она поняла, что, как и все окружающие, стала сверять свои действия с церковными колоколами.
Едва настал час ужина, как Барбара, Джуди и Диди явились в ресторан. Метрдотель счел их совместный приход свидетельством успеха его вчерашней дипломатии, и, с преувеличенной радостью воскликнув: «Le nostre tre belle signore americane![10]», проводил их к уже ставшему для них постоянным столику. Вернувшись с меню, он предложил попробовать на выбор несколько блюд вечера и не ушел, а остался рядом, терпеливо ожидая заказа, — они пришли в ресторан первыми, и за остальными столиками гостей еще не было. Дабы не создать у посетительниц впечатление, будто их торопят, метрдотель смотрел не на них, а на видневшееся за стеклянной стеной озеро.
— Странно, — расслышала Барбара его слова, сказанные будто бы себе под нос. — Обычно в это время не так ясно и солнечно. Больше тумана. Сегодня сентябрьская погода.
Хотя церемонностью и элегантностью ужин не уступал вчерашнему, Барбара нашла его более непринужденным. Женщины уже успели сблизиться, и ей нравилось проводить с ними время. Они не разлучались почти целый день и, как полагала Барбара, каждая раскрылась перед остальными в той мере, в какой находила это возможным. Хотя что-то из сказанного могло попросту оказаться вымыслом, а их представление друг о друге поверхностным или ошибочным, они все в достаточной степени понимали одна другую. Каждая стремилась создать о себе определенное впечатление, не ложное, а просто неполное: все они воздвигали барьеры, не допуская других к тому, что считали сокровенным. Интуитивно каждая из них приняла такого рода ограничения как условие общения с остальными, а в результате сегодняшний разговор протекал куда более непритязательно и легко. Три женщины, словно заключив негласное соглашение, старались не вторгаться в деликатные сферы.
Барбара не ощущала хода времени, пока на утесах Равенны, над садами отеля не зажглись фонари. Потом, когда налетевший ветер принялся трепать листву ближних деревьев, она обратила внимание на подсвеченную снизу крону одного из вечнозеленых гигантов. Переплетенные паутиной ветви и сучья клонились вниз, словно им было невмоготу выдерживать тяжесть сочной темной листвы.
После ужина Барбара вернулась к себе не через отель, а по дорожке снаружи, ежась на прохладном ветру и слушая ритмичный плеск дробящихся о бетонный мол волн. К тому времени, когда она добралась до номера, ей хотелось поскорее лечь и заснуть.
Глава 27
После полуночи начался шторм. Диди разбудил раскат грома, скоро поблизости громыхнуло снова. Потом грохот раздался прямо над головой, а ударившая за окном молния озарила окрестности, так что на миг стало светло, как днем. Озеро бушевало, на берег с шумом обрушивались тяжелые волны.