Невидимая сила ухватила за воротник и поставила на ноги. Рывок был таким резким, что показалось, голова вот-вот оторвётся от тела. В тот же миг в висках и затылке вспыхнула боль. Пулий почувствовал, как желудок сводит судорогой и горький комок, обжигая пищевод, рванул наверх. Сдержать его внутри не было никакой возможности.
– Твою мать! Он чуть на меня не наблевал, – голос Сая с трудом прорывался сквозь густой туман в голове.
Рука сзади отпустила, и Пулий грохнулся на четвереньки. До того как он сумел разлепить глаза, его вырвало во второй раз. Всё, на что хватило сил после, – упасть не вперёд (в лужу собственной блевотины), а вбок.
Казалось, что на голову наступила лошадь. Сразу всеми четырьмя ногами. Пол постоянно шатался и пытался провалиться. Глаза удалось приоткрыть, теперь весь мир ярко светился через щель, узкую, как замочная скважина.
– Проклятье! У него губы синеют, – Пулий уже не мог разобрать, чей голос слышит. Светящаяся щель начала кружиться. Его бы вырвало снова, но желудок был пуст.
Гораздо аккуратнее, чем в прошлый раз, рука ухватила Пулия за край одежды и осторожно приподняла. Чья-то тень закрыла собой остальной мир. Незнакомец прислонил к губам нечто похожее на тонкую металлическую трубку с резьбой.
Губы, затем рот, язык и горло обожгло жидким огнём.
Пулий закашлял – лошадь, что стояла на голове, принялась по ней топтаться. Через мгновение желудок согрело приятным теплом. Туман в голове не исчез, но стал менее липким.
Незнакомец влил в рот Пулию ещё один глоток своего ужасно крепкого пойла. Этот прошёл легче. Пулий даже смог ещё немного приоткрыть глаза, расширив щель, сквозь которую смотрел на мир, настолько, что в неё можно было просунуть монету.
Впрочем, смотреть было особенно не на что. Вокруг – стены с выцветшей, местами содранной, местами покрытой чёрной плесенью драпировкой, когда-то тёмно-зелёной, сейчас – преимущественно серо-коричневой. Сквозь неплотно заколоченные окна в комнату проникал дневной свет. Лысый мужчина, с широким, испещренным шрамами лицом; ушами, похожими на лопухи (одно к тому же было порвано); и бесформенным из-за частых переломов носом, держал перед собой маленькую блестящую фляжку.
Лысый попробовал снова приложить горлышко к губам Пулия, но тот отвернулся, тут же разбудив топчущихся по голове лошадей.
– Паренёк, ты подыхать-то не спеши, успеется, – заговорил лысый голосом Сая.
В ответ Пулий лишь громко застонал.
– А коли поможешь нам с дельцем одним, так и вовсе отпустим тебя подобру-поздорову.
Мир вокруг наконец перестал вращаться, а голова, хоть по-прежнему жутко болела, начала чуточку соображать. Громила с фляжкой был одним из тех, кто гнался за Пулием сегодня утром. Второй пока стоял за спиной, но Пулий не сомневался, что и его узнает.
Значит, это они отправили на тот свет старика, «Нору» и счастливую жизнь Пулия. А теперь хотят лишить и несчастной жизни тоже. Сварливая жена и отсутствие работы уже не казались ему такими серьёзными проблемами. Внезапно он осознал, насколько всё же велико различие между жизнью, полной страданий, и обугленными костями, заваленными обгоревшими брёвнами. В такой ситуации Пулий безусловно предпочёл бы первое. Вот только выбор у него был примерно такой же, как у подхваченного ветром листка. Если только срочно что-то не придумать…
– Я помогу, – прошептал Пулий. Собрался с силами и гораздо твёрже повторил: – Помогу.
– Отлично. – Рот Сая растянулся в жуткой улыбке, особенно жуткой оттого, что выражение глаз не изменилось – осталось безжалостнее поножовщины в подворотне.
Рука сзади отпустила, и от неожиданности Пулий едва не упал. Второй бандит вошёл в поле зрения. Колесо был выше Сая, но гораздо уже в плечах. На голове его красовалась шляпа, похожая на те, что носят благородные господа из богатых районов. Только у этой была примята тулья, будто на шляпе кто-то посидел, и с одной стороны растрёпаны поля. В глазах, выглядывающих из-под этой восхитительной раздолбайки, читалась надежда.
– Говорил же, парень знает, где искать, – быстро затараторил Колесо, обращаясь к Саю, но тот оборвал его взмахом руки.
– Вот и славно. – Сай легонько похлопал Пулия по плечу. От этого глаза едва не выпали прямо на пол.
Сай приложился к своей фляжке, встал и прошёлся из одного конца комнаты в другой, затем вернулся на прежнюю позицию. Колесо всё это время обеспокоенно зыркал то на напарника, то на беднягу Пулия, но больше не сказал ни слова. Стало ясно, кто здесь главный.
– Среди вещей твоего господина не попадался ли тебе один необычный предмет? – Сай вытащил из-за пазухи сложенную во много раз бумажку и принялся её разворачивать.