Он слишком долго наслаждался анонимностью, чтобы даже думать о признании. Впервые в жизни он нашел женщину, которая видела в нем мужчину, и было очевидно, что ей нравилось то немногое, что она знала о нем. Мысль о разоблачении правды и разрушении, послала холодный озноб вниз по позвоночнику.
Как только спектакль закончился, Рис пробрался за кулисы и увидел мужчину, который провожал ее, обнимая. То, как она удобно опиралась на другого мужчину, уверяло его, что они близки, их тела знакомы друг с другом. Были ли они любовниками, задавался вопросом Рис, и все мужское в нем отвергало эту идею.
Также как его волк. Видеть руки другого мужчины на ней, пока они танцевали, было достаточно трудно, и зверь, которого он держал на коротком поводке, угрожал поднять свою уродливую голову. Когда дело доходило до Джоли, он был слишком собственником и территориальным, чтобы делить ее с кем-то еще. Она была его.
«Моя», — настойчиво утверждал волк. — «Моя пара».
Когда Джоли увидела его, сверкающая улыбка осветила ее лицо, и она вырвалась от своего партнера по танцам, чтобы поспешить к Рису через переполненную комнату. Это значительно успокоило зверя, и Рис притянул ее в свои объятия для жгучего поцелуя, публично демонстрируя свое требование для всех. Ее партнер выглядел чрезвычайно раздраженным, что радовало и мужчину, и зверя.
Джоли таяла рядом с ним, как теплый мед, а ее глаза были слегка ошеломлены страстью, когда он, наконец, завершил поцелуй.
— Ты была невероятна, — сказал он хрипло.
— Вау, — вздохнула она. — Мне придется танцевать для тебя чаще.
— Как насчет того, чтобы вместо этого ты потанцевала со мной, — предложил Рис и знал, что пришло время раскрыть его личность. Богатство и известность могли дать ему преимущество над другим мужчиной и он был не выше того, чтобы использовать свою репутацию, дабы получить то, что он хотел. Безжалостность, которая привела его на вершину стаи, слишком глубоко укоренилась, чтобы игнорировать.
— Потанцевать? — Спросила она, и эти большие голубые глаза заиграли жизнью и энергией.
— После ужина, — добавил он и поднес руку к губам, чтобы поцеловать костяшки пальцев. — Позволь мне похвастаться.
Ошеломленная, Джоли согласилась, и пока она переодевалась, он вызвал свою машину. Как только его водитель прибыл, он вывел ее на улицу, и девушка восторженно остановилась на тротуаре и смотрела на снежинки, падающие вокруг них. Он подумал, что не расслышал ее, когда она пригласила:
— Потанцуй со мной.
— Что?
— Потанцуй со мной под снегом, Рис, — со смехом пригласила Джоли. — Это так красиво.
Подумав, что она опьянена эйфорией своего выступления, он потворствовал прихоти и обнял ее, чтобы начать вальсировать с ней по тротуару, где ждали его автомобиль и водитель. Джоли радостно рассмеялась, и абсолютная радость засияла на ее лице и в глазах. Это был момент, когда он потерял свое сердце навсегда.
Рис кружился в танце, снежинки падали вокруг них, осыпая ее волосы, и таяли на ее раскрасневшихся щеках. Она была самым красивым созданием, которое он когда-либо видел. Такой совершенной и чистой, наполненный такой joie de vie[11] и знал, что безнадежно потерялся в восхищении от нее. Он также знал, что сделает все, чтобы сделать ее своей. Навсегда.
Потому что волки спариваются на всю жизнь.
Когда они добрались до машины, его изумленный водитель открыл дверь, и он усадил Джоли внутрь, прежде чем скользнуть рядом с ней и притянуть ее обратно в свои объятия, где ей надлежало быть. До сих пор она не обращала внимания на лимузин и с обожанием смотрела на него. Он хотел видеть это выражение на ее лице каждый день до конца своей жизни.
— Я думаю, ты можешь быть самым идеальным мужчиной, которого я когда-либо встречала, — тихо сказала она и подняла руку в перчатке, чтобы приласкать его щеку.
Воодушевленный комментарием, но зная, что он далек от совершенства, Рис спросил:
— Что заставило тебя так думать?
— Потому что ты танцевал со мной под снегом, — сказала она, как будто он совершил какой-то чудесный подвиг. — Ты либо мужчина, которого я ждала всю свою жизнь, либо полный псих.
Оттого, как он вел себя в последнее время, последнее было гораздо более вероятным, хотя ему больше нравилось, как прозвучало первое.
— Джоли, ты единственная женщина, с которой я буду танцевать под снегом, — заверил он ее.
— Потому что я единственная, кого ты знаешь, и кто достаточно сумасшедшая, чтобы сделать такое? — Поддразнила она.