— Хорошо, — зарычал он. — Я не заставлю ее делать то, что она не захочет.
— Поклянись.
О, хорошо, он поклялся. Он чертыхался все время, пока его брат ухмылялся, забавляясь. Так же, как когда они были детьми, Дейн знал, что он никогда не нарушит клятву и бессовестно использовал это, чтобы получить то, что хотел. Рис звучал более животным, чем человеком, когда наконец проскрежетал:
— Клянусь.
— Если ты снова причинишь ей боль, Альфа или нет, я разорву тебя, — сказал младший и был полностью серьезен для разнообразия. — Эта женщина прошла через ад.
И он был ответственным за это. Его плечи поникли, и Рис медленно опустился на диван. На этот раз ему не нужно было побуждение, когда он поклялся:
— Клянусь, я больше никогда не причиню боль Джоли, снова.
Дейн торжественно кивнул.
— Хорошо.
— Теперь, где она, черт возьми? — Потребовал он, потому что его волк терял терпение.
— Приготовься, брат, — предупредил он. — Это плохо.
Плохо даже не приблизилось к описанию убожества. Район был гребанной выгребной ямой, даже хуже, чем когда он и Дейн росли всего в нескольких кварталах отсюда. Хоть они никогда не останавливались в здании весьма скверном, как это. Судя по всему, эта чертова вещь должна была быть снесена полвека назад.
Просто пребывание в этой части города бросило его в холодный пот и вернуло воспоминания, которые лучше было бы забыть. Тем не менее, его пара и сын жили в чем-то из его худших кошмаров. Его отвращение к себе и угрызения совести выросли во второй раз, как и его решимость вытащить их оттуда к чертовой матери.
Рис установил сигнализацию на машину, когда направился к подъезду и сомневался, что эта чертова вещь будет там, когда он вернется. Входная дверь не была заперта, что означало, что любой мог просто войти. Ноги, торчащие в коридоре, заверили его, что это уже произошло. Иисус. Под лестничной клеткой спал бездомный.
Поднимаясь по ступенькам две за раз, он добрался до третьего этажа и пошел по коридору. На некоторых квартирах были номера, на некоторых нет. Некоторые едва имели двери. Зловоние кислой капусты и затхлой мочи атаковало его ноздри, в то время как звук ревущей музыки и плач ребенка заполняли его уши. Он вздрогнул от отвращения к воспоминаниям, которые они вызвали.
Останавливаясь перед дверью, на которой были правильные цифры, даже если одна из них висела вверх ногами, его решимость ожесточилась. Ни в коем случае его пара и сын не проведут ночь в этом месте. Он заберет их в пентхаус или забронирует им номер в гостинице, пока Джоли не будет готова вернуться домой.
Чего бы это ни стоило, он не оставит их в этом аду ни на минуту дольше.
Джоли Лесситер разблокировала три засова, которые защищали ее дверь, но не убрала предохранительную цепочку. На помойке, в которой она жила, не было глазков, и в этом районе она не могла быть слишком осторожной. Со скрипом она открыла дверь, и все ее тело охватило шок, когда она узнала стоящего там мужчину.
Ее колени угрожали подкоситься. Дыхание замерло в легких. Все мышцы напряглись. Ее сердце, возможно, на самом деле перестало биться. Время остановилось, когда она смотрела в его красивые бирюзовые глаза. Глаза, которые все еще преследовали ее мечты. Глаза, которые смотрели на нее каждый раз, когда она смотрела на сына.
— Привет, солнышко.
Его голос скользнул по ее чувствам так же гладко, как шелковые простыни по обнаженной плоти. Это обернуло ее в тепло, искупало в любви и зажгло каждое нервное окончание в ее теле страстным желанием настолько интенсивным, настолько, что это физически причиняло боль. Она покачала головой в отрицании. Рис не стоял у ее двери. Это не было реально. Ее разум просто не мог принять это.
Края ее зрения начали размываться, мир наклонялся по оси, и она беспомощно качалась с ним. Джоли знала, что падала до того, как ее колени подкосились, и темнота полностью охватила ее. Последнее что она осознала, руки обхватили ее как стальные оковы. Ее подняли и нежно укачивали у твердой, как камень, груди.
Чувство удовлетворения поглотило ее.
Наконец она была дома.
Рис толкнул плечом подобие двери и едва успел поймать Джоли, прежде чем она упала на пол. Черт, он знал, что увидеть его будет шоком, но никогда не думал, что она действительно упадет в обморок. Проклиная себя за глупость, он понял, что должен был согласиться позволить Дейну предупредить ее, что придет.