Я боюсь к нему прикасаться. Мне кажется, что если я прикоснусь к нему, все будет по-настоящему…
— Ваш сын был героем! Его подвиг… — слышу я незнакомый голос, а сама чувствую, как земля уходит из-под ног. — Мадам! От лица командира, мы благодарим вас за такого доблестного…
Обрывки фраз цепляют сознание. Я вижу будущее наяву. Я знаю, что моего мальчика больше нет. Что он никогда больше не придет, не обнимет меня… Что я никогда не услышу: “Моя драгоценная!”. И сердце резануло такой болью, что у меня на глазах проступили слезы. Мир перестал существовать. Смысл жизни потерян. Я осиротела…
— Что я посмел? — спросил Амбер, а я едва ли не набросилась на него с кулаками. Я видела в зеркале разъяренную фурию, готовую выцарапать глаза каждому, кто посягнет на ее сына.
— Как ты посмел… — прошипела я ядовитой змеей. — Соблазнять ребенка военной карьерой!
— А, ты про это, — поднял брови Амбер.
— А про что я должна была? — спросила я, чувствуя настоящую ярость. — Про твою помолвку? Да плевать я на нее хотела! Слышишь! Плевать! Ты как смеешь навязывать ребенку мысли о том, чтобы стать военным!
Амбер нахмурил брови. Он горделиво поднял голову и скрестил руки на груди.
— Я просто ответил на его вопросы, — сухо произнес Амбер.
— Просто ответил на вопросы, — гадко передразнила я. — А ничего, что у меня один сын! Один, единственный! Это — все, что у меня есть! Отнимите у меня все, честь, совесть, золото, имение, магию… Но сына не трогайте! Слышишь!
— Чем еще может интересоваться мальчик, кроме как оружие и война? — спросил Амбер.
— Всем, чем угодно! Но так, чтобы мне не пришлось его хоронить! — закричала я, чувствуя, что разошлась не на шутку.
Я чувствовала себя загнанным в угол зверем, который готов укусить все, что к нему протянут.
— Я поняла, — полушепотом произнесла я, сузив глаза. — Это месть? Да? Чтобы я так же рыдала, как рыдает твоя бабушка, глядя на портрет сына!
— Я считаю, что мальчик имеет право интересоваться тем, что ему нравится, — произнес Амбер.
— А почему ты не рассказываешь о своем первом бое, который тебе до сих пор снится в кошмарах? — спросила я, задыхаясь. — Про пуговицы, которые ты срезал с мундира убитых друзей, а потом нес их в руке и разговаривал с ними, как с живыми. Почему ты не рассказал ему, как на твоих глазах погибали твои друзья в первом же бою! Почему ты стал рассказывать ему про честь, доблесть и геройство!
— Он сам спросил меня про героев. И я сказал ему, что подвиг — ошибка командования, — произнес Амбер. — И привел несколько примеров.
— Держись подальше от него, я прошу тебя! — выдохнула я, — Я не хочу, чтобы ты разговаривал с ним! Не хочу!
Амбер молчал. И в его молчании чувствовался холод.
— Ты что? Боишься, что я буду хвастаться тем, как любил его мать? — спросил Амбер, усмехнувшись.
— Любил! Какое красивое слово ты выбрал, чтобы охарактеризовать наши отношения! — сглотнула я. — Романтичное! И ничего не имеющее общего с реальностью! Я была удобной! Тебе не приходилось искать девушку на ночь. За кров, стол и одежду, ты пользовался мной, как обычной девицей с улицы красных фонарей, продающих любовь направо и налеов. Я все удивляюсь, как ты меня еще в карты не проиграл! А ведь побудь я с тобой подольше, я бы тебе надоела, и ты бы спровадил меня к своим сослуживцам! Ты же так поступал раньше с девушками? Понравилась? Забирай ее! Она мне надоела! Завтра найду себе новую!
В этот момент глаза Амбера сверкнули.
— А вот сейчас ты меня очень сильно обидела, — произнес он, тяжело дыша. — Я любил тебя. Любил! Я никогда до этого не испытывал ни к кому таких чувств!
— Я так понимаю, это — месть. Месть за то, что я отказалась быть твоей любовницей? Не так ли? Так забирай! Бери, все что тебе нужно, только не губи моего ребенка!
Я в бешенстве стала расстегивать платье, чувствуя, как трясуться руки. Взгляд Амбера уставился на мое декольте.
— Забирай, — процедила я, поднимая на него глаза. — Бери все, что хочешь! Золото, бриллианты… Я могу отдать тебе кольцо! Вот!
Я сняла с пальца кольцо с большим камнем и попыталась вложить ему в руку. Но он отвел руку подальше от кольца, не принимая его.
Я расстегнула третью застежку, сжимая кольцо в руке.
— Ты шутишь с огнем. Я ведь могу не отказаться, — произнес голос Амбера.
— Я бы удивилась, если бы ты отказался! — фыркнула я, чувствуя, как меня трясет.