— Она собирается уехать? — встревоженно спросил я.
— Я постаралась уговорить ее побыть с нами еще денечек. И уехать уже завтра вечером, — вздохнула бабушка. — А то получается, что как-то неприлично. Столь короткие визиты обычно порицаются. Считается, что если гость уехал слишком рано, не пробыв и недели, то ему что-то не понравилось! Пойдут слухи, а тебе мой дорогой перед свадьбой они не нужны.
— А нужна мне эта свадьба, бабушка? — спросил я, глядя на хрупкую бабушку.
— А что? Есть причины отказаться от помолвки? — спросила бабушка, почему-то осматриваясь.
— А если бы нашлись? — спросил я, настороженно.
— Нужны очень веские причины, чтобы наш дорогой дедушка встал на твою сторону! — кивнула бабушка. — Так что тебе, мой дорогой внук, нужно обдумать эти причины как можно скорее. Потому что я их уговорила только до завтрашнего вечера!
Бабушка вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Наташья уезжает. Немудрено.
Вполне ожидаемо, что после помолвки она поспешит уехать отсюда.
Но бабушка на что-то намекнула.
Ни бабушка, ни дедушка не догадывались о связи с Наташьей. Я не называл имени невесты в письме. Если они о чем-то догадываются, то это Наташья им намекнула о нашей связи. И теперь у бабушки появилась причина полагать, что я — подлец.
Глава 39
— Ты что? Рассказала про наши отношения бабушке?
С этими словами дверь открылась, а я от неожиданности выронила хрустальный шар, который покатился к ногам Амбера. Он посмотрел на почти сложенный саквояж, а я сощурила глаза.
— Кто разрешил тебе заходить без стука? — спросила я, глядя на него. Из саквояжа торчали оборки платья.
— Я смотрю, что стучать любишь ты, — произнес Амбер, переводя взгляд то на меня, то на саквояж. — Собралась куда-то?
— Да, — произнесла я. На мне было дорожное платье. Оставалось сложить еще несколько флаконов и можно забирать Вэндэла.
— Ну да, — заметил Амбер, глядя на меня холодным взглядом. — Уходить по- тихому под покровом ночи — это же твой конек. Ты же по-другому не умеешь. Итак, что ты поведала бабушке?
— Ничего, — процедила я. — Я ничего ей не говорила. Ни про нас. Ни про наше прошлое.
— Тогда почему она пришла ко мне со словами, что ты уезжаешь? — произнес Амбер, закрывая дверь. Он сделал несколько шагов, поднял шарик и рассмотрел его на ладони.
— А я откуда знаю! — воскликнула я, отбирая у него шарик и пытаясь затолкать платье поглубже, чтобы поместилось все остальное, выставленное на столик, словно на витрину.
Меня внезапно схватили за локоть, а я попыталась вывернуться из его хватки, но попробуй тут! У него и правда не руки, а тиски!
— Мне нет смысла рассказывать твоей бабушке о том, что нас когда-то что-то связывало, — произнесла я, с гордо поднятой головой.
Мое сердце сжалось от невыносимой боли. Он не должен был сюда приходить. Он сейчас должен быть со своей невестой! Или где угодно, но только не здесь!
— Ты выглядишь так, словно на грани нервного срыва! — произнес Амбер, безотрывно глядя на меня. Он еще раз посмотрел на переполненный саквояж, а потом на мое лицо. — Не вздумай уезжать. Ты обещала моей бабушке остаться еще на день!
— И что изменит этот день? — спросила я, вздыхая. Сейчас я чувствовала себя уставшей. — Амбер. Прекрати. Дай мне уехать.
— Только не так. Днем — уезжай сколько влезет! — произнес Амбер, загородив собой подходы к двери. — Официально, со всеми распрощавшись. А не так, под покровом ночи, словно воровка.
— Прекрати, — поморщилась я, глядя на него уставшими и обреченными глазами. — Все в прошлом. Я уже ничего не хочу. Я жалею, что приехала сюда. Ты доволен? Ты сам просил меня уехать сразу. А теперь что-то поменялось? Предлог найден, вещи собраны, и…?
Я вопросительно посмотрела на него.
— Скажи мне честно, почему ты тогда ушла? — спросил Амбер, а его тон сменился.
— Разве это что-то изменит? — спросила я, с тоской глядя на него. — Ничего это уже не изменит. Поверь. Но я тебе скажу. В тех отношениях я не чувствовала себя счастливой.
Глаза Амбера удивленно распахнулись.
— То, что я улыбалась, это еще не повод чувствовать себя счастливой женщиной, — произнесла я, понимая, что теперь, когда я твердо решила уехать, этот разговор должен был состояться. И одно дело, когда ты разговариваешь с иллюзией, которая кивает, как китайский болванчик, соглашаясь со всем. А другое дело — разговор с живым человеком.
Я отложила саквояж и обняла себя обеими руками.
— Я чувствовала, что все не так, — произнесла я, глядя на угол зеркала. — Бывает такое чувство, что все не так… Я чувствовала себя неуютно от того, что…