— Послушай, — внезапно произнес Амбер. — Я… В первый день я был поспешен… Согласен. Моя вина. Но я не удержался. Ты была такой прекрасной, даже в том старом платье, что я поспешил… Я даже и подумать не мог, что ты воспримешь это, как … плату за проживание.
Вот зачем он это говорит! Мне и так тяжело…
— Наверное, надо было подождать… Начать с цветов, букетов, робких поцелуев… Но знаешь, в привычке военного торопиться жить… Брать от жизни все и сразу…Никогда не знаешь, что будет завтра… Я был молод и торопился жить, помня о судьбе своего отца…
У меня дрожали губы, а я закрыла глаза, пытаясь спрятать слезы.
— Прости меня за ту поспешность. Я честно не думал о том, как это выглядит со стороны, — произнес Амбер, а я еще сильней сжала губы, пытаясь подавить слезы. — И сейчас, когда ты мне сказала, как это выглядело в твоих глазах, я понял, что оно так и выглядело. Словно я подобрал тебя на улице только ради одного…
— И ты меня прости, — прошептала я, глядя на него. — Я не должна была уходить молча… Я должна была сказать тебе… Но я боялась, что если я вдруг заведу об этом разговор, то не смогу уйти. Никогда не смогу…
Я почувствовала, как меня осторожно прижимают к себе. Я уткнулась в его мундир.
— Тише, Хнытик, тише, — слышала я голос, а слезы лились ручьем. — Ну что ты так плачешь?
Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы постараться успокоиться.
— Если бы ты знала, как я тебя любил, — прошептал Амбер.
Он целовал мои мокрые от слез щеки, а я старалась не шмыгать носом. Поцелуи покрывали лоб, а я у меня сердце разрывалось. Горячий поцелуй раздвинул мои губы, заставляя сердце затрепетать. Я упивалась им, понимая, что скучала по нему. Так скучала, что готова была жизнь отдать. Я чувствовала себя той, потерянной девушкой, которая волею судьбы оказалась в чужом мире. Я помню, как плакала от нервов и обиды, когда мои скудные вещи хозяйка выбрасывала на улицу.
Меня тогда тоже трясло от нервов, а я не выдержала и расплакалась.
Словно не было тех лет, проведенных в разлуке. Словно не было ничего между нами…
— Не надо, — прошептала я, глядя на Амбера. Он расстегнул две застежки моего платья. — Я прошу тебя…
Я положила руку поверх его руки, как бы осторожно поглаживая.
— Я готов разорвать помолвку, — произнес Амбер, придвигаясь ко мне.
— Не надо, — мотнула головой я, глядя ему в глаза. — Давай постараемся забыть о том, что было, простить друг друга и жить дальше…
— Ты говоришь это так, словно до сих пор любишь меня, — послышался голос, в котором я чувствовала столько нежности. Его рука легла мне на щеку, поглаживая ее.
— Неважно, что я чувствую, — произнесла я, находя в себе мужество продолжить разговор. Сердце все еще билось в груди так, словно куда-то убегает…
Амбер посмотрел на розы, подаренные принцем, а потом на меня.
— Ты любишь принца? — спросил он, а его голос стал настойчивым.
Я промолчала. А что ответить?
— Нет, я отказываю не из-за принца… — прошептала я, снова гладя его руку. — Ты дал слово другой девушке. И ты обязан его сдержать. Ты для нее — единственная надежда. Ее семья — банкроты. Они просто пускают пыль в глаза, хотя на самом деле все их имущество ушло за долги старшего брата графа. Он унаследовал не только поместье, но и огромные долги. И теперь для нее важно, чтобы ты женился на ней. Если ты сейчас разорвешь помолвку, то девочка погибнет. Они ее с грязью смешают, а потом с дерьмом сожрут. Такого позора они не простят. И крайней в их глазах будет она! И неизвестно, чем дело кончится. А кончится оно может всем, чем угодно. И это ляжет и на твою совесть, и на мою. Поэтому…
Амбер молчал, но в его глазах читалось многое.
— Скажи мне, — произнес он, осторожно отпуская мое платье. — Тогда, когда я привез тебя к себе домой, разве… Разве ты не хотела этого?
Я выдохнула.
— Хотела, — прошептала я. — Хотела, но не так… А теперь иди… Пожалуйста. Обещаю, что я никуда не уеду до завтрашнего вечера. Пусть твоя бабушка не волнуется… А ты пообещай мне, что скажешь Вэндэлу правду про войну. Что это не так красиво, как описывают в стихах и книгах, что это не так пафосно, как … Я не хочу потерять еще и сына! Я уже потеряла мужа и была свято уверена, что это — случайность. А на самом деле, он защищал мою честь в поединке с графом Роккаром — старшим. Он вызвал его на поединок, когда тот заметил, что некогда я сожительствовала с неким военным…
— Обещаю, — произнес Амбер, притянув меня к себе. Мы стояли обнявшись, а я не хотела, чтобы он выпускал меня из объятий. В них было так хорошо и так уютно, что расставаться не хотелось.