— Ждал чего? — спросила я небрежно, и неожиданно Керун взял меня за руки.
— Я бы никогда тебе не изменил, моя гордая красавица. Я был так оскорблен, не видел ничего дальше своей гордыни… Знаешь, почему наши сыновья, такие прекрасные, такие добрые и полюбившие земных дев всем сердцем, так испортились? Потому что мы с тобой сначала дали им пример настоящей любви, а потом растоптали его о ссоры и обиды.
— Мы не справились, да, — подтвердила я, борясь со слезами. Богиня, сильнейшая, а сама пытается сдержать простые женские слезы.
Слезы о том, что была плохой матерью, что потеряла любовь собственного мужа, что настолько стала недосягаемой для собственных внуков. Что стала чужой, ненужной, нелюбимой.
— Тиа, Тиа, — Керун коснулся пальцами моей щеки, а я попыталась сохранить гордость, попыталась отступить, но он не отпустил. — Посмотри на меня!
— Мы все испортили, ничего не вернуть, Керун. Мы потеряли друг друга, потеряли наших детей, все потеряли…
— Но мы все еще здесь, — резко оборвал меня он. — Мы здесь, Тиа. И наши дети. Они тоже здесь. Они так же, как и мама Наташи, охраняют свои семьи.
— Лучше спать, — попыталась я ускользнуть от Керуна. Но в этот раз муж не собирался меня отпускать, он лишь позволил мне развернуться и тут же прижался со спины.
— Посмотри на них, Тиа. Они наше наследие. И они здесь, прямо сейчас, видишь?
Я видела. Видела то, как Наташа счастлива с Рейном. То, как она смотрела на него. А он — на нее. Как их дети брали лучшее от них, по крупице, но они вкладывали самое главное.
— Они научат их всему, чему должны.
— И нас.
Я посмотрела на мужа.
— Я тоже устала, — честно сказала я. — Но больше не хочу спать.
КОНЕЦ
— Прости меня, Тиа.
Я замерла, не веря, что он это сказал, и все же из глаз пошли предательские слезы. Я ждала этих слов так долго, что мне казалось, это сон.
— И ты меня прости. Я столько всего натворила из-за ревности.
Всего один шаг, и вот мы уже не боги. Мы муж и жена. Влюбленные, родители и даже многократно бабушки и дедушки. Мы та пожилая пара, что перенесла вместе столько горя и несчастья. Но до сих пор осталась вместе.
Мы день и ночь, гордость и смирение, обида и прощение.
Эти широкие плечи и теплая энергия дня. Без него мне было холодно. Без него мне было тоскливо.
Разве может ночь быть прекрасна, если ее не озарит утренний свет? Или день — может разве радовать он нас, если следом не накрывает тень ночи?
— Я так тебя люблю, моя великая богиня. Вечность без тебя настоящее проклятье.
— И я тебя люблю, мой бог, без тебя я так замерзла.
— И я тебя согрею, только умоляю, больше не убегай, моя луноликая красавица.
Чувствую что-то холодное. Так странно, поднимаю голову и вижу слезы на щеках Керуна. Это вызывает улыбку.
— Мы еще можем все исправить?
— Мы уже все исправили, ты только посмотри.
И я опускаю голову. Я вижу наших внуков. Наше наследие. Они добрые, чистые, искренние. Они так же ошибались, бились, но в них победило добро, победила вера в чудо и любовь.
И я вспомнила историю каждого из них. Ярридора, Кассиодора, Террадора, Искадора и, конечно же, историю Рейндора и Наташи.
Историю, которая была так похожа на нашу. Но отличалась тем, что они впустили любовь гораздо раньше в свои сердца. Отпустив все лишнее.
А мальчик снова потянулся к кошке, но в этот раз не стал дергать ее за хвост, а легонько погладил по голове. И когда его младшая сестренка оказалась рядом, она так же села и протянула руку. А кошка… кошка позволила этим маленьким детям постигать добро и любовь. Даже жертвуя собственной шерстью.
— Ты посмотри, какие они у нас молодцы, Рейн, ты только посмотри! — восхитилась Наташа. — Правда ведь, дети учатся взаимодействовать с миром через любовь к животным. Поэтому… Оооо… Поэтому мы подарим котят каждому из твоих братьев! Представляешь, как они обрадуются?!
— Очень обрадуются, — улыбнулся Рейн.
— Безумно, — сказала уже я, представляя их реакцию.
Я посмотрела на Керуна. Он так же был очарован этими малышами.
— Я не люблю легенду о себе, там я представлена такой неприятной. Но, наверное, я и есть такая?
Керун улыбнулся.
— Они напишут новую, Тиа, наши правнуки. Ведь больше не будет никаких испытаний, обид и недопонимания.
Он внимательно на меня посмотрел и сказал:
— Тиа, а пошли домой?
И я улыбнулась тоже. Дом? А разве дом не здесь? Он ведь там, где твоя семья и где ты счастлив.
— На небо?
— Я давно там не был.
Я кивнула, действительно давно.
— Давай только сначала посетим всех наших внуков, — тихо сказала я, и Керун рассмеялся.