Мы молча добрели до мэрии, поднялись в кабинет и расположились кто где - я села за рабочий стол, Барбося на софу, а Ирила заняла место на подоконнике.
Так мы и сидели, раздумывая каждый о своем, пока с улицы не раздался шум…
Стук колес и цоканье копыт заставили Ирилу завизжать, а меня подскочить к окну.
Черные лошади тянули черные повозки. Их было не меньше десятка, а во главе процессии ехал кто-то ну очень важный. Его экипаж был большим, и лошадей не одна, а две.
— Папа? — предположила я, а Барбося мотнул головой.
— Дорн Габриэль Эттвуд собственной персоной.
— Дракон?! Ему сюда нельзя!
— Закон ты еще не ввела, так что поздно метаться. Иди встречай, Высочество.
— Нет, ни за что! Я не спущусь к нему и в мэрию ему нельзя!
Я заметалась по кабинету. Зачем-то принялась расставлять папки с документами по местам, листы бумаги и карандаши спрятала в ящики, потом быстро схватила тряпичную салфетку и протерла столешницу от невидимой пыли. Дорн не должен увидеть, что я тут не на своем месте! Это мой город, мой кабинет!
Хлопнула тяжелая дверь внизу, потом послышались шаги на лестнице, в коридоре, и затихли у кабинета.
— О-ой… — еле слышно выдохнула Ирила, и в дверь настойчиво постучали.
Я метнулась за стол, плюхнулась на стул и, зачем-то схватив карандаш, крикнула:
— Войдите!
На пороге в ту же секунду появился Дорн. Ирила что-то простонала неразборчивое, да даже я залюбовалась, поэтому заставила себя смотреть на переносицу Дорна. Где-то слышала, что так собеседник будет думать, что ты смотришь ему в глаза.
— Леди Де’Рош, я привез вам письмо от вашего отца.
Я все же не смогла удержаться и взглянула Дорну в глаза, потом на руки - мужчина вытащил из внутреннего кармана сверток, перевязанный алой лентой.
— Письмо?.. Так вы… не за мной?
— Я не за вами, я к вам, — красивое лицо мужчины озарила улыбка.
— Что значит - ко мне?
— Мне сказали, что Порланд нуждается в поддержке. Считайте, что я стану его вторым правителем…
— Ни за что. Это мой город, господин Эттвуд!
— У вас нет денег на его восстановление, а у меня есть.
— Мне все равно.
— Прочитайте письмо, а потом мы с вами поговорим.
Сверток упал на стол передо мной и я тут же развернула его, дернув за конец ленты. Дорн представился Ириле, поздоровался с Барбосей и без приглашения сел на софу. Прямо у подоконника, на котором сидела моя подруга, и теперь девушка затуманенным взглядом рассматривала моего жениха.
Я ни капли ревности не чувствовала, что могло означать мое полное безразличие к этому мужчине. Вообще, пусть вон Ирилу замуж позовет, она красивее меня и моложе, что ко мне-то прицепился? Кстати, а сколько Ириле лет? Выглядит не старше восемнадцати.
Я вдруг поняла что уже несколько минут бездумно всматриваюсь в ровный почерк короля, не вникая в слова, потому что представляю свадьбу Дорна и моей подруги. Зубы скрипнули.
“Дорогая, мы с твоей матерью обсудили твой побег (зачеркнуто) решили дать тебе время на принятие такого сложного и важного в твоей жизни решения. Господин Дорн Габриэль Эттвуд отличная партия для тебя (зачеркнуто) к счастью, не разорвал помолвку. Но, судя по тому, что ты сумела сбежать и даже добраться до Порланда, то ждать тебя обратно не стоит.
Милая, у тебя будет ровно год на то чтобы доказать нам свою самостоятельность. Если ты не сможешь, то мы будем вынуждены отдать тебя за господина Эттвуда. Так будет лучше для всех.
Мы любим тебя, твои мама и папа”
Я отбросила письмо и уронила голову на ладони. Вынуждены отдать? То есть, отпустили меня не потому что я вся такая смелая и умная и на самом деле сбежала от королевской семьи, а потому что меня просто отпустили? Впрочем, мама меня выгнала! Или нет?
— Я ничего не понимаю, — пробормотала, поднимая взгляд на жениха. — Они дали мне год, если я сумею восстановить город за это время, то смогу отказаться от свадьбы? Но тогда почему ты хочешь помочь мне?
— Совершенно верно, — кивнул Дорн. — А помочь я хочу не тебе, а этому городу. За время его восстановления твое ко мне отношение обязательно изменится, вот увидишь, и в Драконьи пределы я вернусь уже женатым на тебе.
— А вы сами-то хотите на мне жениться?
— На “ты”, Аделина. Да, я должен на тебе жениться.
— Нет, не должен. Я спросила - хочешь ли?
В кабинете воцарилась тишина. Она и была ответом.