Пытается сделать деловой вид, но сама едва сдерживает смех.
«Весело ей, смотрю. А если бы потрудилась посмотреть, что мне собрала
наша дочь, то было бы не так весело».
В смысле она просто молча проходит мимо?!
— Маша! — повернув голову, рычу я.
Медсестра тормозит коляску, жена тоже останавливается, нехотя
разворачивается ко мне и скрещивает на груди руки.
— На работе я для всех Мария Андреевна!
Вот как? Что ж, ладно…
— Мария Андреевна, — цежу сквозь зубы, пристально глядя на нее. —
Будьте добры, зайдите ко мне в палату, когда у вас появится свободная
минута.
И, сверля ее взглядом, добавляю про себя:
«Нужно обсудить детали развода и раздела имущества».
Еще вчера я планировал оставить ей дом. Решил, что так будет правильно, потому что виноват перед ней.
Но теперь я понимаю, что жена тоже не без греха. Поэтому нас ждет очень
серьезный разговор.
Глава 10
Маша
Вхожу в палату пациента, которого недавно вернула с того света, и невольно
становлюсь свидетелем разговора.
— …Да, мам, все нормально, сказал же, — бурчит молодой человек. — Еда
как еда. Что ты хочешь от больницы? Чтобы меня тут лобстерами под
сливочным соусом кормили? Нет, отец не ругался, — вздыхает он. — Сама
знаешь, что он сначала дождется моего выздоровления и только потом уже
устроит мне разбор полетов. Мам, ну я же говорил, что два человека было на
той яхте. Девушка не пострадала, а мужик в соседней палате лежит, у него
нога сломана.
Парень закатывает красивые голубые глаза.
— Я не прошу его за меня отдуваться, мам! Я так и сказал отцу: сам
накосячил, сам все и улажу. Если нужно будет сесть, значит, сяду.
Снова вздыхает.
— Нет, я не перееду к тебе в Москву. Да потому что не хочу, мам! У меня
здесь друзья, девушка, учеба.
«Значит, этот Руслан Киреев живет здесь с сыном, а его жена в Москве?» —
рассуждаю я, глядя на показатели монитора.
— Все, давай пока. Ко мне врач пришел. Зачем передавать ей трубку? Ла-а-адно, — недовольно тянет парень и убирает телефон от уха. — Извините, можете поговорить с моей матерью? — тихо спрашивает у меня. — Иначе
она не успокоится.
Я прочищаю горло и беру мобильник.
— Да, слушаю.
— Доброе утро, — раздается приятный голос. — Простите, как я могу к вам
обращаться?
— Мария Андреевна.
— Мария Андреевна, во-первых, я хочу поблагодарить вас за спасение моего
сына. Мой муж… э-м-м, точнее, мой бывший муж рассказал мне, что вы
буквально вытащили Дениса с того света.
— Это моя работа, — вежливо отвечаю я.
— И я вам очень признательна за то, как вы ее выполняете.
Женщина с тревогой спрашивает:
— Мария Андреевна, скажите, пожалуйста, жизни Дениса сейчас ничего не
угрожает? Как вы считаете, может, отправить его в Москву? У меня есть
знакомые доктора в Склифе, его там хорошо обследуют.
— Думаю, это ни к чему. Перелеты ему пока что противопоказаны, да и наши
специалисты ничуть не хуже московских. Он находится под наблюдением
докторов двадцать четыре часа в сутки, и я лично постоянно присматриваю
за ним, поэтому можете не волноваться.
— Как я могу отблагодарить вас, Мария Андреевна? — всхлипывает
женщина. — Скажите, что я могу для вас сделать?
— Ничего, — улыбаюсь я. — Для меня самое главное — это живые и
здоровые пациенты.
Прощаюсь с матерью Дениса и возвращаю ему телефон. Выхожу из палаты, подхожу к окну в коридоре, и, набрав полную грудь воздуха, едва слышно
произношу:
— Самое главное — живые пациенты…
Мое тело вновь пробирает дрожь.
Как и в тот день, когда обычный московский летний вечер в одночасье
превратился в ад.
Я знаю, что смерти на операционном столе были и будут в моей практике, но… если снова случится что-то подобное, как тогда, то я точно не вынесу.
Слава богу, что я сама осталась жива. Хотя у меня были все шансы
отправиться вслед за умершим пациентом на тот свет…
Выбрасываю из головы дурные мысли.
«Это было очень давно, — успокаиваю себя, идя в кабинет главврача, чтобы
обсудить кое-какие вопросы. — Я далеко от той больницы. Я далеко от
Москвы. Все, хорошо. Все хо-ро-шо…»
Подхожу к кабинету и вижу через приоткрытую дверь мужчину в черной
рубашке, стоящего ко мне спиной.
— Значит, я могу прямо сейчас поговорить с пострадавшим? — спрашивает
он и я узнаю знакомый голос. — И еще такой вопрос, Федор Аркадьевич: лекарства Денису нужны какие-нибудь?